Можно ли забить гвоздь в космосе и другие вопросы о космонавтике (Рязанский) - страница 70

Grey tape – серая лента, о которой я раньше рассказывал. Мы ее используем и для оперативного ремонта, и для организации липкого стола во время обеда. Скажем, тебе нужно подписать какой-то предмет, а писать на нем нельзя. Достал серую ленту, написал на ней что надо, оторвал кусок, приклеил. Вся станция в таких наклейках. Другой вариант – снял прибор со стены, а он крепился на двух винтах. Куда их девать, чтобы не потерялись? Приклеиваешь их лентой к прибору – не потеряются. Самая незаменимая вещь из всех, какие там есть.

Сама станция – огромный научный эксперимент. Основная работа космонавта – это научные эксперименты: по биологии, медицине, физике, химии, экологии.

Недавно отмечали двадцатилетие со дня запуска первого модуля МКС – функционально-грузового блока «Заря». Все годы специалисты наблюдали, как эта сложная система работает в экстремальных условиях космического пространства, – уникальный научный опыт, который пригодится, когда начнется проектирование больших межпланетных кораблей. Снаружи станции закреплены образцы различных сплавов и пластмасс – мы их достаем при выходах, и ученые смотрят, как материалы выдерживают перепады температур, солнечное облучение и тому подобное.

Сергей Рязанский и Паоло Несполи проводят эксперимент «Сарколаб»

Сейчас фактически идет набор статистики по отказам, поломкам, использованию аппаратуры, надежности конструкций и агрегатов. Без этого нельзя планировать длительные полеты. Разумеется, не может каждая экспедиция на станцию приносить великие открытия, но каждый полет – вклад в общее дело. Ровно так же не всякий научный эксперимент достоин Нобелевской премии, но без фундаментальных кропотливых исследований невозможны новые открытия.

Все эксперименты интересные. Например, я занимался исследованием изменений зрения, атрофией мышц и сухожилий – очень длительный и глубокий процесс, по которому пока тоже мало собрано статистики. Причем исследования эти мы проводим на самих себе. Получается, что космонавт – одновременно испытатель и испытуемый, ученый и подопытный. При этом я уверен: нагрузку наукой можно смело увеличивать – у нас есть запас времени и возможностей, которые хотелось бы использовать, чтобы делать больше, чем мы делаем. По опыту двух полетов скажу: мы с удовольствием занялись бы различными биологическими экспериментами даже в свободное время – в конце концов, обошелся бы я без «Игры престолов».