Но до тех пор, пока такое устройство не поступило на МКС, у нас действует закон для выходов: обязательно держаться за станцию в двух местах: либо двумя фалами прицепляешься, либо один фал и рука. Нельзя, чтобы обе руки были свободны при одном закрепленном фале – только при двух. Как бы двойная страховка на случай «падения».
Зачем американцы сделали «летающее кресло» и что это такое?
«Летающее кресло», называемое официально Manned Maneuvering Unit (MMU), разработано для программы «Спейс шаттл», поскольку эти крылатые многоразовые корабли предполагалось использовать для ремонтных и монтажных операций в космосе. На «креслах», которые представляли собой по сути небольшой космический корабль с собственным двигателем, астронавты должны были подлетать к спутникам или орбитальным платформам, изучать их, выполнять различные манипуляции, подталкивать в нужном направлении. При необходимости кресло становилось средством спасения, если кто-нибудь из астронавтов сорвался бы с наружной поверхности шаттла или ремонтируемого спутника. Однако состоялось всего три испытания MMU – во время миссий 1984 года. Вскоре погиб шаттл «Челленджер», и от «летающих кресел» отказались: их применение сочли слишком рискованным. У нас тоже разрабатывали похожую систему, испытали, но до практического применения дело так и не дошло.
Зачем выходить в открытый космос?
Выходы в открытый космос нужны для того, чтобы работать с аппаратурой, которая установлена снаружи станции. Оборудование стареет – его нужно заменить, поставить новое, перестыковать всю кабельную сеть. Проводим заборы проб на наличие микроорганизмов, которые поселились снаружи станции, – научный эксперимент наподобие «Биориска». Выставляем специальные панели с образцами – сплавы и пластмассы, чтобы выяснить, как на них действует космическая среда. Или же снимаем предыдущие, которые пора возвращать ученым.
Что вы ощущали при первом выходе?
Тут надо сказать, что при своем первом выходе, в ноябре 2013 года, я должен был вынести олимпийский факел – очень ответственное дело, за которым наблюдал весь мир. Поэтому я даже не запомнил свои ощущения в тот момент. Потому что обычно, когда у нас идет выход, новичку дают десять свободных минут – посмотреть вокруг, поработать руками, оценить самочувствие. Мне тоже дали время на адаптацию – я выползаю, и тут Земля говорит: «Да, кстати, ребята, прямой эфир начинается через пятнадцать минут». И я понимаю, что могу не успеть разместить видеокамеры. В панике бросился ставить их, запутался с фалами, за что-то зацепился… Успел! И только часа через полтора, когда мы закончили с олимпийским факелом, вспомнил: о, я ведь в открытом космосе!