— Да, — сказала она, порхая прямо возле лица Риса и так быстро махая крыльями, что кончики его локонов слегка развевались от ветра.
— Так заметно, что я нуждаюсь в ободряющих словах? — спросил Рис.
— Вы частенько предаётесь меланхолии.
Я перевела взгляд с феи-крошки на Риса, гадая, стоит ли мне задуматься над этим. Это правда? Он много шутил и отпускал легкомысленные комментарии, но… за всем этим, Пенни была права. Мне показалось интересным, что она уделяет ему столько внимания. Я обдумала мотивы, по которым женщина может быть так внимательна к мужчине… Пенни неровно дышит к Рису? Или она была просто мудрее и наблюдательнее всех нас? Если первое было правдой, то я сомневалась, что Рис осознает это, а если второе, было бы интересным услышать ее соображения и по другим вопросам.
— Пенни, как ты думаешь, стоит ли нам согласиться на реалити-шоу? — спросила я.
Она вдруг провалилась в воздухе, что для феи-крошки было то же, что «споткнуться». Я удивила ее.
— Не мне это решать.
— Я спрашиваю твоего мнения, — сказала я.
Она склонила голову набок, потом передвинулась в воздухе так, чтобы оказаться больше на уровне моего лица, чем Риса.
— Зачем вам мое мнение, миледи?
— Это затронет вас так же, как и всех остальных, кто живет с нами, поэтому мне интересно, что ты думаешь.
Она одарила меня очень серьезным и изучающим взглядом. На этом крошечном лице я видела интеллект, который прежде не замечала, она была такой же яркой, как и ее брат, но может быть мудрее, во всяком случае мыслила она основательнее.
— Это очень хорошо. Королева всегда была очень осторожна, представая в хорошем свете перед человеческими СМИ, так что, если вы согласитесь на реалити-шоу, камеры могут обезопасить вас от нее.
— Королева безумна, она не сможет сдержаться, — сказал Гален.
Пенни посмотрела на него, затем снова на меня.
— Будь это правдой, она бы потеряла самоконтроль на пресс-конференции еще десятилетия назад, но этого не случилось; раз она настолько может контролировать себя, значит она не безумна, просто жестока. Не путайте того, кто не может сдерживать свои кровожадные порывы, с тем, у кого просто нет никого, кто бы сказал: «Хватит, следи за своим поведением!» Я обнаружила, что даже самые кровожадные люди, не важно, насколько чудовищны их поступки, пережив однажды свое наказание или встретив того, кто сильнее их, ведут себя паиньками. Дурные наклонности это не сумасшествие, а всего лишь дурные наклонности.
Я задумалась над сказанным Пенни, по-настоящему задумалась.
— Она права. Моя тетя никогда не теряла над собой контроль в присутствии СМИ. Будь она действительно сумасшедшим серийным убийцей, она бы не сдержалась хотя бы раз, но насколько я помню, подобного не случалось.