Глэдис лежит в терапевтическом отделении и истошно зовет медсестру каждые несколько минут. Чуть раньше она отказалась воспользоваться судном, а теперь кричит, обращаясь к младшим медсестрам:
– Я обделалась! Я обделалась!
Они бросаются к ней, закатывая рукава.
– Ты не могла бы нам помочь? – спрашивает меня Фатима, отдергивая занавеску.
Сменить пациенту постельное белье – та еще задача. От вони у меня слезятся глаза. Будучи медсестрой, привыкаешь к самым разным запахам. Но проработав большую часть своей карьеры в детских отделениях, я так и не привыкла к неистовому смраду, который стоит, когда испражняется взрослый человек, когда его тошнит или у него открывается кровотечение. Однажды, когда из-за непроходимости кишечника пациента тошнит его собственными фекалиями, мне даже приходится выйти из палаты, и потом я долго убиваюсь по этому поводу. Больные носят на себе калоприемники, которые необходимо менять, и илеостомы (стомы, подсоединенные к тонкой кишке). После трахеостомии они извергают густую зеленую жидкость, у них бывают желтые и серые пенильные и вагинальные выделения, а из их прямой кишки при желудочном кровотечении выходит мелена – ничто в мире не имеет такого зловонного запаха. Попадаются пациенты с гнойной гастростомией, с язвами на ногах или с такими огромными пролежнями, что в них можно засунуть кулак и через них видна кость. У них бывают раны, из которых сочится зеленый гной, и участки кожи, покрытые сыпью и пузырями, которые лопаются, и из них вытекает вещество, похожее на застарелый клей с запахом майонеза. А иногда встречаются отвратительные отклонения развития обыкновенных эмбриональных клеток, как в моем случае: как-то раз мне вместе с яичником удалили кисту размером с шар для боулинга, заполненную волосами, зубами и костной тканью. И не кто иной, а именно медсестра или младшая медсестра все моет, чистит, убирает оставшиеся выделения, открывает окна и распрыскивает освежитель воздуха.
Но несмотря на все то, что мне приходилось видеть, трогать и нюхать, несмотря на то, каким трудным это казалось в тот момент, в центре всего этого всегда находится напуганный и смущенный пациент. Из медсестер получились бы неплохие игроки в покер – они понимают, как важно в определенный момент не вдыхать или дышать очень осторожно, так, чтобы пациент ничего не понял или не заметил на лице сестры ничего, кроме сдержанной деловитости. Ужас, который хранит в себе наше тело – человеческое тело, наша плоть и кровь, – это нечто, с чем медсестрам приходится мириться, не допуская, чтобы пациент слишком сильно задумывался, и не забывая о важности чувства собственного достоинства, недостаток которого заставляет человека чувствовать себя слабым. Именно наша уязвимость нас объединяет. Помочь пациенту сохранить достоинство перед лицом болезни – вот самый большой подарок, который может преподнести пациенту медсестра. Мне вспоминается самое начало Кодекса профессионального поведения медицинских сестер и акушерок, пункт 1.1: «Медсестры должны относиться к пациентам с добротой, уважением и сочувствием».