ОНП непредсказуемо. И тем не менее здесь тоже есть некая упорядоченность. В будние дни утро отводится матерям, которые всю ночь нянчили своих малышей, а с рассветом поняли, что им стало не лучше, а хуже. День – время жертв аварий и пациентов с травмами, а вечер – для офисных работников, которые не могут получить направление к терапевту и не хотят брать выходной. Ночью по будням может произойти все, что угодно, и обычно люди приезжают ночью, только если им действительно нужна срочная помощь. А вот начиная с вечера четверга и вплоть до утра понедельника коридоры наполняются людьми, приехавшими с вечеринок, – они смотрят диким взглядом и дергаются. По утрам в воскресенье идет плотный поток пациентов, и чем позже они приезжают, тем им хуже: молодой мужчина и женщина с огромными, как луна, зрачками наглотались каких-то амфетаминов, или алкоголики-героинщики – их глаза, маленькие, как угольное ушко, ничего не видят, не впускают свет.
В ОНП полно полицейских, кричащих родственников, пациентов, уложенных в ряд и разделенных тонкими занавесками. Старик с инсультом лежит рядом с алкоголиком, дальше – беременная женщина с повышенным кровяным давлением, рядом с ней – плотник с травмой руки, пациент с первыми признаками рассеянного склероза, следом – молодой парень, страдающий от серповидно-клеточного криза, или ребенок с заражением крови. Сердечные приступы, аневризмы сосудов головного мозга, инсульты, пневмония, диабетический кетоацидоз, энцефалит, малярия, астма, печеночная недостаточность, камни в почках, внематочная беременность, ожоги, последствия насилия, психологические проблемы… укусила собака, сломал кость, остановилось дыхание, начался припадок, передозировка наркотиков, лягнула лошадь, психически нестабилен, колющее, огнестрельное, ножевое. Однажды привезли пациента с наполовину отпиленной головой.
Лицо Бетти исказила гримаса. Она тянется к моей руке, пока мы проходим через большой зал ожидания, где пациенты сидят на пластиковых стульях и стоят вдоль стен, увешанных плакатами. Никто на нее не смотрит. Они словно смотрят сквозь нее. Как будто она невидима. Проходя мимо, я читаю надписи на плакатах:
Если рвота или диарея не прекращаются уже 48 часов, пожалуйста, сообщите об этом заведующему отделением.
Если вам от 12 до 50 лет, сообщите рентген-лаборанту, есть ли вероятность беременности.
Вы поранились? Получили травму? У вас приступ? Звоните на прямую линию Национальной службы здравоохранения.
Боль в груди? Затрудненное дыхание? Звоните по телефону 999.
Рядом с плакатами висят умывальники. Два дозатора, привинченные к стене. В одном – средство для мытья рук. В другом ничего нет – спиртовой гель уже давно убрали. В больницу приходили алкоголики и выпивали гель для рук ради содержащегося в нем спирта. Тем, кто отчаялся до такой степени, чтобы до этого докатиться, разумеется, нужна медицинская помощь, но, когда мест на всех не хватает, единственное, что остается делать, – убрать гель с глаз долой. Ни у кого нет времени поднимать бездомного алкоголика, который валяется под умывальником, и оказывать ему помощь, исправляя тот вред, который он уже успел нанести своему организму. Кровоточащие расширенные вены в пищеводе (результат цирроза печени) – одна из самых страшных вещей, которые мне доводилось видеть в своей жизни: вены в горле набухают до такой степени, что из них начинает хлестать кровь. Как и прочие осложнения, вызываемые алкогольной зависимостью, все это может стать результатом употребления куда меньшего количества алкоголя, чем можно было бы предположить.