– Что делать думаешь, Саня? – громко спросил Кузьмич, держа свой «Зиг-Зауэр» между колен. – Чем займешься?
– А я еще в фармбоя не наигрался, – усмехнулся я. – Думаю для начала ферму завести. Только чтоб недалеко от Ново… э-э… от Нового Киева.
– Нормально! – оценил Бунша. – В тех местах есть несколько брошенных ферм, можешь любую занимать. Только их не зря бросили – слишком много желающих нашлось, чтобы заявиться и стребовать урожай.
– Да ради бога! – фыркнул я. – У меня в багажнике четыре ящика патронов, три «калаша» и РПК. Так что милости просим!
Кузьмич захохотал, его смех подхватили Эдик с Димоном, а после Бунша спросил:
– А возьмешь меня фармбоем?
– А чего ж? Надо ж кому-то сельское хозяйство поднимать!
– И я! – сказал Губошлеп.
– Точно? – чуть повернул я голову. – Попахать придется!
– Точно! – тряхнул головой Димон.
– Беру!
– А меня? – встрепенулся Лахин.
– Да куда ж без тебя…
Тут уж засмеялись все разом – легко нам было, весело, воля и дорога будоражили кровь. Мотор бодро урчал, легкий ветерок доносил запахи леса – то сладкой гнили, то терпкой горечи.
Хорошо!
Спешить и гнать я не стал, да и чего ради? От опасностей не уйдешь на высокой скорости, да и где ее тут разовьешь, эту скорость? На колдобинах местной трассы? Так это вам не Ламинат!
Когда я брякнул про ферму, то не сразу осознал, что это будет наилучшим решением. Во-первых, мне нужен был дом. Во-вторых, какое-то занятие, приносящее доход. Деньжат у меня немного. С другой стороны, платежеспособность малость выросла – я был при оружии и «на колесах», а здесь это важно. Тут машина как конь для ковбоя или кочевника, без нее никуда.
А вот, когда я обеспечу себе прочный тыл, можно будет заняться и «подрывной деятельностью».
Тем более, что я еще четко не определился с планом освобождения Манги от «пришельцев». Да и кто из нас не пришлый? И те, что поселились на Манге пятьдесят лет назад, и те, кто явился сюда недавно, – все они земляне, чужие этому миру, где хозяева – цверги. А вот как утрясти нынешний статус кво, да так, чтобы «счастье для всех»… Я не знал, обращаться ли мне к Путину за помощью или действовать самому, «проводя разъяснительную работу» или создавая отряды Сопротивления…
Болтаю зря. Не хотел я никакого Сопротивления, и не собирался я гнать землян обратно за портал. Все мы люди, все мы человеки. Бытие в бомжах здорово мне мозги прочистило, зарядило новой памятью. Я стал одновременно и землежителем, и колонистом. Единственным. Я ведь не просто наблюдал за жизнью на Земле, я был землянином, разве что не помнившим своего имени и места прописки.