Да, это интересно, это захватило бы меня по-настоящему, вот только туристу деньги нужны. Не тащиться же пешком до западного побережья! Машина нужна своя, да еще и набить ее желательно оружием и прочими девайсами под завязку. Пригодится в хозяйстве.
А деньги у тебя есть? То-то.
Следовательно, не дури, а работай, сажай эти чертовы махи, пока отработка не пройдет. Выдадут тебе расчет, вот тогда и думай, чего да как…
Вздохнув, я направился в столовую. Замешкавшись, стал ботинки чистить острой палочкой, отколупывая грязь, чтобы не насвинячить.
Гомоня, подошла целая толпа народу. В первых рядах шагал Димон, он же Губошлеп, он же Резаный, и что-то доказывал Пахе Строюку, новичку.
– Да полюбас, он это! – убеждал он, сопровождая свою речь распальцовкой.
– Базара нет, – вяло кивал Стройка, не строя козюльки. – А… этот ваш, его еще Бомжом гонят, что за кент?
Резаный оглянулся, меня не заметил, и ответил вполголоса:
– Крученый он и резкий.
Я усмехнулся – респект мне и уважуха! Как-то незаметно я заработал кликуху Бомж, хотя тот же Полторашка заслуживал ее не меньше. Но этот бичара уже носил погоняло, а я нет.
Переживем.
– Привет, – сказал я, усаживаясь за стол.
– Здорово, – ответил Кузьмич, не отрываясь от записной книжки. – Санек, возьмешь своих и прогуляешься к Сухому логу, Димон там хорошие махи видел.
– Угу…
– Колян, тебе сегодня наряд на кухню – Лизке будешь помогать и теть Клаве.
– Ага!
Полторашка резко потер ладонями лицо, потом сами ладони, громко шурша загрубевшей кожей. У меня, в принципе, такая же.
Мозолистые руки, обветренное лицо – первопроходец анфас и в профиль.
Дежурные уже тащили подносы, так что раскомандировка затихла, сменившись сосредоточенным жором.
А потом я собрал своих, и мы потопали на деляну. От леса, который разделял плантацию и ферму, осталась жидкая полоска, которая просматривалась насквозь, а за ней открывались стройные ряды махов и бротов.
Выйдя к деляне, я зашагал по серому слою золы, стараясь не шаркать, а то весь в сером пепле будешь.
– Ройте ямы, сгребайте золу, – велел я Димону с Кащеем. – Эдик! Федька! Дуйте за навозом.
Прикинув, что удобрения понадобится много, я тоже взялся за тачку и догнал Лахина со Спицыным, каковым Федор значился по паспорту.
Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы греть.
– Плохо, что тут осени нет, – сказал я, толкая тележку, – люблю унылую пору. Зато и зимы не бывает, а я ее терпеть не могу.
– Зимы нет, – подтвердил Спицын, – а винтер есть.
– Что еще за винтер?
– Типа, зима, – обрисовал ситуацию Эдик. – Тут между солнцем и Мангой имеется плотное пылевое облако, его называют Тучей. Каждый год на месяц, а то и на все полтора Туча застит белого карлика. Сразу темнеет и холодает, начинаются дожди, бывает, что и снег выпадает. А потом опять солнце.