Текуи принес нам целую жменю золотого песка, зная, что у людей красивый желтый металл в цене, но отец не принял этот дар. Он сказал, что мы спасли жизнь цвергу просто так, как брату по разуму Текуи очень понравились его слова, и он стал часто бывать у нас, а я нередко заглядывал в стойбище цвергов.
Буквально лет тридцать назад они впервые вышли на свет – жизнь в «Великом Проходе» стала очень трудной. Моховища усыхали, живые колодцы мутировали, а упыри сока-со расплодились невероятно. Когда-то, очень давно, сока-со были питомцами мангиан, чем-то вроде собачек, и вот эволюционировали.
Я быстро научился языку цвергов, у меня появились друзья среди младшей касты, а однажды Текуи даже проводил меня в святые святых – огромное помещение в ТБ, чьи стены были исписаны непонятными, но простыми буквами, и стереомозаикой.
Каждый элемент мозаики был настолько мелок, что лишь вблизи угадывался набор «паззлов». А отойдешь – и все сливается в поразительно живую картину, едва ли не движущуюся, чуть ли не дышащую.
Там были изображены мангиане – голубокожие, с пепельными волосами. Разрез больших глаз, форма носа и ушей, рот и зубы, пальцы – все было не совсем как у людей, тем не менее, впечатления чуждости не возникало.
Стоит ли говорить, что мне было чем заняться – вплоть до первого школьного звонка.
Я пошел в первый класс, и теперь только по выходным удавалось сходить на охоту. А потом кто-то нашел махи, и Совет стал регулярно посылать учеников на помощь совхозу – совсем как в Большом СССР. Взрослые высаживали молодые махи и броты, а мы их удобряли, ухаживали, выпалывали пил-траву, собирали урожай.
Окончив школу, я поступил на заочный факультет Красноярского политэна. С учебой было сложно, ведь выезжать на сессию я не мог, но председатель Совета использовал какую-то хитрую схему, в итоге я стал обладателем диплома инженера-радиотехника.
Выпускников вузов на Манге было очень мало – не всякий ректор поддавался на уловки «Архипыча», а если и поддавался, то лишь для считанных абитуриентов.
Началась моя работа. Мы ставили вышки-ретрансляторы, чтобы и в Новой Ялте, и в Новом Харькове можно было принимать телепередачи – мы их записывали «снаружи», а потом прокручивали «внутри».
«Время», «Будильник», «Служу Советскому Союзу», «Музыкальный киоск», «В мире животных», «Международная панорама», «Клуб кинопутешествий»… Мы все смотрели!
Потом меня призвали – нет, не в армию, а на трехмесячные военные сборы. И тут-то все хорошо совпало.
Обычно парни-мангианцы проходили курс молодого бойца и отправлялись по домам, но мне повезло. И моему взводу тоже – я ведь при погонах был, младлей, как-никак!