— Я ухожу, ждать меня не надо. Кончайте работу и приходите завтра к восьми, — пролаял он жалким членам пролетариата и в каком-то странно возбужденном настроении стал спускаться по лестнице. Когда часы пробили три четверти десятого, Ингл уже был в парке. Торопиться было незачем, и он, чтобы согреться, стал прохаживаться не слишком быстро, но и не слишком медленно, чтобы не возбуждать подозрений. Прошел городовой, Ингл вспомнил, что до сих пор не явился в местное полицейское управление, и выругал проклятую систему, которая все еще держала его на привязи.
Ингл посмотрел на часы — было без пяти десять. Он стал у ворот кавалерийских казарм. К тротуару бесшумно подъехал лимузин, остановился перед ним, и дверка открылась.
— Угодно войти, мистер Ингл? — услышал он тихий голос и, не говоря ни слова, вошел внутрь, закрыл за собой дверку и опустился на мягкое сиденье рядом с человеком, в котором сразу признал Гарло Великолепного, имя которого в Дартмуре являлось символом богатства, превосходящего все мечты.
Автомобиль быстро доставил их в Гайд-парк и уменьшил скорость. Стрэтфорд Гарло заговорил…
Около часа кружил автомобиль, падал снег с дождем, парк вскоре совсем обезлюдел. Как во сне, слушал Ингл неожиданные предложения своего спутника.
Во всяком случае он их слушал с удобством. Инспектору Джиму Карлтону, скорчившемуся на задке машины, было несравненно менее удобно. Дождь мочил его и леденил, а микрофон, прикрепленный к машине, не доносил до его слуха, сквозь лошадиный волос и кожу обивки, слова разговора, услышать который имело для него жизненно важное значение.
Артур Ингл вернулся в свою квартиру вскоре после одиннадцати. Женщины уже ушли, чему он был очень рад.
Он сварил себе кофе, сел за стол и стал писать. Один раз он встал, вошел в спальню, зажег лампу над туалетным столиком и минут пять рассматривал свое изображение в зеркале Рассматривание как будто доставило ему удовлетворение, он улыбнулся и вернулся к своим записям.
Улыбка не сходила с его губ, а раз он даже громко рассмеялся. Очевидно, случилось что-то, что доставило ему особенное удовольствие.
«Не можете ли вы зайти ко мне во время завтрака?
Э. Р.»
Джим Карлтон недоуменно смотрел на «Э. Р.», пока не догадался, что это инициалы Эйлин Риверс. Письмо было принесено в Скотленд-Ярд посыльным за полчаса до его прихода. Через несколько минут он стоял на коврике перед дверью девушки, и, когда Эйлин вышла к нему, ему показалось, что она очень обрадовалась.
— Вы, наверно, рассердитесь, что я послала за вами из-за таких пустяков, — сказала она, — вы ведь так заняты…