Проснувшись рано утром, Ника увидела на потолке дрожащую полоску света, пробившуюся в щель ставни, всем телом ощутила начинающийся день и не могла уже лежать. Вскочила с постели, вышла на крыльцо. Рассвет только начинался. За Волгой, над далеким степным простором, над сиреневой полосой светилось небо, струясь мягкими прозрачными красками. Из-за сиреневой полосы медленно плыла малиновая заря.
Петухи кричали по селу, мычали коровы, женщины звякали ведрами на колодце. Воробьи чирикали без умолку, сыплясь градом с куста на куст. А голуби еще дремали под застрехами, склонив головы набок.
Открыла Ника ставни, впустила утренний свет в дом. А небо все ширилось и поднималось, литой из чистого золота край солнца показался над горизонтом теперь уже не сиреневым, а розовым. Желтые лучи пушистыми нитями протянулись над землей, цепляясь за каждую былинку, за каждый росток.
Безотчетно радостная побежала Ника на колодец. В калитке встретился отец.
— Пап!.. С приездом!
— Здравствуй, — отец притянул ее к себе.
— А ты, пап, посвежел, помолодел.
— Еще бы! Две недели ничего не делал.
— Сено косить едем. День-то какой!
— Прямо по заказу.
Отец поднял лицо к солнцу, и усы его сделались совсем красными, словно вспыхнули живым пламенем. И от этого Нике стало весело, как бывало в детстве, когда отец брал ее на руки и целовал, щекоча усами.
Посередине Волги, примерно в двух километрах от Усовки, образовался после постройки плотины остров, отделенный от поймы, называемой в этих местах займищем. Вода затопила займище и разлилась по степному низкому побережью на добрый десяток километров, оставив кое-где острова и островки.
Остров напротив Усовки порос на гривах высокими осокорями и ветлами. В низинах образовались заливы с торчащими высокими пнями, остатками деревьев, срубленных перед затоплением. Лес сводили зимой, рубили высоко. Остались от займища озерки с низкими, мокрыми берегами, заросшими тальником. Там в недоступных для человека укромных местах гнездовали утки.
Договорившись с лесхозом о покосе сена за подходящую плату, Венков рассчитал, что если отдать косьбу колхозникам из одной пятой, то выгодно будет и колхозу и косцам. Для верности он побывал на острове с Перепелкиным. Оценили урожай трав. Получалось, что потребуется десяток конных косилок да до двадцати ручных косцов там, где среди кустов тальника на косилке не проедешь, ну и сгребальщиков побольше да еще людей на переправу через реку. Можно было сметать сено в стога, оставить на острове до ледостава. Но Венков убедил правленцев, что надо перевезти сено сразу, сметать у ферм и выдать долю колхозникам, чтобы они увидели результат своей работы.