Она быстро окинула свои покои скептически взглядом, пока служанки убирались и перестилали большую кровать с балдахином. Ее кровать.
Что ж, теперь здесь будет жить ее враг. Почему он выбрал именно эти покои? Те самые, где она должна была жить с Леонарелом. Те самые, в которых он…
Нет, об этом лучше не думать, а то становилось трудно дышать.
Эленика выбрала себе комнаты рядом. Она не питала иллюзий, что сможет скрываться от Дариэна все время его визита. А потому то, где она будет спать, не имеет значения. Рядом с узурпатором или на другом конце коридора — не важно. Но, как хозяйка этого особняка, Эленика прекрасно знала все тайны дома. И из соседней комнаты она сможет следить за правителем Кровавого заката так, что никто об этом не проведает.
В стене между покоями существовало слуховое оконце. Можно было в любой момент отодвинуть створку и увидеть все, что творилось по другую сторону. Это нехитрое приспособление работало с обеих сторон. Кроме того оно прикрывалось декоративной бахромой, сквозь которую как раз было абсолютно не видно взгляда.
Смущало ли благородную княгиню необходимость подглядывать? Да. Но любопытство и импульсивность быстро победили гордость и стыдливость. А еще в ней громко торжествовала мысль, что она делает это во благо своего народа.
Что Эленика собиралась услышать? Честно говоря, многое. И государственные тайны, и планы темного повелителя, и его секреты, которыми можно было бы воспользоваться, чтобы его погубить.
Когда прошло полчаса, девушка уже приникла к оконцу из своих новых покоев, чтобы проверить до прихода князя, все ли хорошо видно. И тут же ахнула. Потому правитель уже был в комнате. Она видела его широкую спину, скрытую черным плащем. Видела медные волосы, волнами спускающиеся по гладкой ткани.
— Вы еще не закончили? — спросил он у служанки низким грудным голосом и сложил руки на груди.
Эленика не видела выражения его лица, но горничная вмиг побледнела, опустив взгляд. А затем, почему-то покраснела.
— Нет, сир, — ответила девушка, присев в неумелом реверансе. — Я не успела…
От страха у нее подкашивались ноги. Княгине тут же стало жалко бедняжку. Но ненадолго.
— Тебя плохо учили, дорогая, — вдруг мягко сказал князь и в несколько шагов преодолел расстояние между ними. — А я не люблю, когда мои приказы плохо исполняются…
Его тембр стал диким и немного вибрирующим. Он подошел к служанке вплотную, касаясь темно-соломенных волос, собранных в пучок.
— Простите, сир, я думала у меня есть еще…
— Тихо, — приказал с полуулыбкой Дариэн, дотронувшись пальцем до её губ.