Поесть успел до того, как столики были заняты шумными и крикливыми туристами, похоже, итальянцами, и, попрощавшись с Айвазом, направился к себе. Слежку заметил сразу, да тот особо и не прятался, двигался на вороном коне за мной, по виду бедуин, хотя, может, и артист, что участвует в празднике. Перевалив за первый бархан, я стал подниматься на следующий, за которым и находился мой лагерь. Не успел я добраться до вершины, как тот снова показался на виду, с интересом за мной наблюдая. Тут уже и я его нормально рассмотрел. Мальчишка оказался, из-за одежды не сразу разобрался, думал, просто тощий кочевник. Помню себя в таком возрасте – все интересно, все любопытно. Достав из-под рубахи игольник, выстрелил бронебойной иглой в круп коня. Тут метров сто пятьдесят, докинуть можно. Игла прошла навылет, ранка мелкая, зарастет быстро, однако больно, конь взбрыкнул и понес пацана куда-то в сторону. Тот молодец, смог обуздать его, направив в сторону оазиса, где был их лагерь.
Усмехнувшись, я поднялся на бархан и, скользя, чтобы создать песчаную лавину, спустился к лагерю. Сборы много времени не заняли, уже через десять минут устроившись в шаттле, я взлетел и, поднявшись над барханом, двинулся в сторону побережья. Больше сотни не гнал, высоко не поднимался, барханы проносились в метре под днищем шаттла – пустыня, я лишь трассу пересек, да и то когда там машин не было, и летел дальше. Вот и побережье.
Нашел пустынный пляж. Песок крупный, не совсем приятный для тела, да и в воду входить трудно – валуны с камнями, но меня это не остановило, и я нырял часа два, после чего поплыл к берегу. Сейчас офицерский паек достану и поужинаю, время уже подходило. А к пирамидам вернусь через пару дней, сейчас же устрою-ка себе тут небольшой отпуск.
Пока дроид открывал вход, я осматривался. В прошлый раз толстяк его не заметил, тот находился за камнем, который дроид убирал в сторону. По почти стертым ступенькам я спустился. Свет мне не нужен был, и так прекрасно вижу. В комнате с последнего раза ничего не изменилось: песок на полу, рисунки на стенах и следы копоти на потолке в тех местах, где были держатели для факелов. Впрочем, на песке обнаружились небольшая сумка и фотоаппарат. Когда мы вытаскивали толстяка, я на них не обратил внимания. Взяв барсетку, изучил ее и понял, почему толстяк так бегал: в отдельно запертом кармашке сумки у того были сложены документы. Хм, нехорошо получилось, надо бы вернуть. Кстати, а он был не американцем, хотя я был уверен в обратном – штаны у того постоянно сползали, обнажая трусы, раскрашенные в американский флаг, – а по документам он вообще канадцем был.