– Что с тобой, котенок?
Его теплая ладонь накрыла ее кисть.
Действительно, что? Она же мечтала об этой поездке, о том, чтобы побыть с ним наедине. И плевать на дождь, в коттедже есть кровать и душевая кабина, подоконник и мохнатый ковер у камина. Они отметятся везде, и вернутся с детьми, и будет солнце, лето, и чайки станут голосить совсем иначе…
Лида встряхнула волосами и наклонилась, чтобы поцеловать Рому. Девочка-подросток и статная старуха молча ели суп и не моргая пялились в окно.
Вибрация Роминого мобильника прервала поцелуй.
– Коллега, – сказал он. – Я на секунду.
Он ушел, а Лида оцепенело вперилась в стену. Зернистый снимок на уровне ее лица: заледеневшая отмель и прорубь в виде креста.
«Вчера, 19 января, православные христиане отпраздновали Крещение Господне. Важным атрибутом даты является ныряние в предварительно освященные водоемы, смывание накопленных за год грехов»…
Идея купания в ледяной воде ужасала уже сама по себе. А уж в бескрайнем море, где из мглы за тобой могут следить прямоугольные зрачки головоногих моллюсков…
«Обряд Крещения совершался под присмотром медиков. Ими было госпитализировано двое пострадавших. Один человек погиб. Его съел Бог».
«Что за ерунда, – нахмурилась Лида, – какая-то бессмыслица».
Она обернулась к барной стойке, словно ища объяснений. Официантка застыла как вкопанная и таращилась на нее в упор. Старуха и девочка тоже наблюдали за Лидой из-под скелета рыбы.
– Ну как ты тут? – спросил Рома, заслоняя чужаков.
Его шея покраснела, как бывало, когда он злился. Значит, разговор с «коллегой» перерос в дискуссию.
– Ты обещал рассказать ей о нас в мае, – произнесла Лида.
Он оторвался от тарелки с осетром.
– Май начался сегодня. Я все помню, котенок.
Она кивнула, изучая его. Он выглядел старше, чем обычно: потрепанный мужик с проклевывающейся залысиной и сеточкой морщин в уголках добрых честных глаз.
Вернувшись домой, он отмоет машину от песка, соскоблит с себя жесткой мочалкой песчинки, запах моря и ее запах.
Волны били и били о плиты.
На лестнице Лида разминулась со стриженной под каре блондинкой в деловом костюме. Блондинка замешкалась, окликнула ее:
– Простите, вы… – она кашлянула, – вы участница семинара?
– Нет, – сказала Лида и добавила мысленно: «Нет, я другая дура».
Над телевизором в коттедже висела картина в дешевой рамке: ночное море, тщательно выписанный Чертов Коготь и девушки в воде, хоровод голых красоток вокруг скалы. Девушки держались за руки, лунный свет струился по их гибким телам.
Лида рассматривала холст поверх Роминого плеча.
– Да, – шептал Рома, – да, вот так, солнышко, вот так…