– Это ваше решение, – ответил Спенсер. – Я сделаю то, что вам нужно.
Развернувшись к выходу, он вдруг остановился.
– И все-таки, по-моему, что-то здесь не вяжется… Зачем доктору Тейлор переезжать эту женщину, а потом сообщать нам о следах шины на ее куртке? Все это кажется немного странным.
– Ты совершенно прав, – кивнул Грег. – Именно поэтому нам необходимо сначала проверить имеющиеся у нас факты.
– А вы не думаете, что кто-то мог позаимствовать ее машину, пока она таскалась по магазинам?
Тёрнер пожал плечами. Ответ он не знал.
– Если Лилиан Армстронг была в машине доктора Тейлор, то там найдутся и улики, – добавил констебль.
– Это понятно, – согласился Грег, – как и то, что у нас пока нет никаких ответов. – Он тяжело вздохнул. – Действуй, Питер. Но постарайся не привлекать особого внимания. Проверь, какие покрышки стоят на ее колесах. Тогда мы будем хоть что-то знать.
Мария Азиф открыла дверь локтем, стараясь не выронить из рук поднос с грязными инструментами. Наконец-то она притащила в подсобку последний поднос! На столе уже громоздились принесенные раньше инструменты, и теперь ей предстояло быстро разобрать их, выбросив одноразовые иглы и лезвия, перед тем как отправить остальное на стерилизацию.
Ночное дежурство выдалось хлопотным, особенно последние несколько часов. Да еще и один пациент скончался… Тело молодого парня еще лежало на одном из операционных столов, ожидая перевозчиков, которые заберут его в морг. Ему было всего девятнадцать лет, а выглядел он даже моложе. Его доставили в отделение «неотложки» буквально всего переломанного – он вылетел со своего мотоцикла на высокой скорости.
Ему уже мало чем могли помочь, и попытки остановить кровотечение из порванных артерий, учитывая множество поврежденных органов и сломанных костей, были скорее символическими. По мнению Марии, было бы лучше позволить ему умереть в окружении родных, а не в стерильной операционной с множеством врачей, отчаянно желавших оказать ему помощь, но явно уже не способных ничем помочь.
Азиф мысленно помолилась за парня, стоя рядом с его плачущими родителями, пока те обнимали и целовали его на прощание. До Рождества оставалось всего два дня, а их ребенок умер, и никакие слова не могли теперь утешить их. Марии нечего было сказать, чтобы уменьшить их скорбь. И ей вдруг захотелось как можно скорее добраться домой к своим собственным детям. Захотелось поцеловать старшего сына, пока тот еще достаточно мал, чтобы позволить ей такие нежности, и целый день оберегать двух младших детей.
Именно из-за таких трагедий она и не любила свою работу. Проверяя поднос с инструментами, использованными во время операции этого умершего парня, Мария почувствовала, как по щекам ее побежали слезы. Какая несправедливость! Внезапная смерть такого молодого парня ужасно несправедлива. И бесполезно теперь рассуждать, как можно было бы избежать такого конца. Азиф быстро смахнула слезы рукавом своего хирургического костюма.