– Спасибо, Патрик, что ты все понял, – прошептала она.
Он отставил на край стола свечу и одинокий цветок, и без всяких помех или противодействия со стороны Алекс нагнулся и поцеловал ее. Этот исполненный нежности поцелуй стал бальзамом на ее раны, и она вдруг впервые в жизни почувствовала себя столь любимой и желанной.
– Я задаюсь вопросом, могло ли мое поведение еще больше расстроить тебя, – тихо произнес Патрик. – Ведь, нуждаясь в моей помощи, ты могла бы выплакаться на месяц раньше и…
– Не поняла, о чем ты…
– Позволь мне закончить, – сказал он, сжимая ее руку. – Я представлял тебя такой сильной и совершенной, что, когда ты начала нести тот бред, я не сообразил, что тебе нужна помощь. Профессиональная помощь. А не тот дурацкий отпуск.
Алекс окаменела. Оживленным оставался лишь ее мозг. Ее не пробрала дрожь, и сердце не екнуло, заколотившись от волнения.
Она даже не представляла, насколько велико их непонимание. Патрик брал на себя вину за те истории, которые, по его мнению, ей привиделись, укоряя себя за то, что не увидел признаков того, что она нуждается в серьезной помощи…
Безнадежно. Какой же дурой она оказалась! Патрик абсолютно не понимал ее. Ни одна из сокровенных мыслей, которыми они делились целый год, не позволили ему постичь ее натуры. Он видел в ней сильную, идеальную женщину, не поддающуюся никакой слабости. Однако если б Патрик действительно видел в ней такую личность, то разве не разумно было бы по крайней мере проанализировать вариант иного объяснения? Почему ему не захотелось поддержать ее, сказав: «Ладно, Алекс, давай рассмотрим такой вариант. Ты здоровый и нормальный человек. С чего бы тебе говорить о том, что с тобой произошло, если этого не происходило?»
Но, с его точки зрения, ему не было нужды говорить это, поскольку – он был в этом уверен – ей все привиделось. Ничего с ней не произошло. Она просто повредилась умом и нуждалась в соответствующей помощи.
Ей удалось встать и, несмотря на окаменевшие губы, процедить:
– Прощай, Патрик. Спасибо, что пригласил меня сегодня на ужин.
– Очередной звонок от твоей поклонницы, – сообщила Лора Грегу, едва тот прибыл в участок.
Сама она отдежурила ночную смену, но выглядела так, словно только что приступила к работе. Остановившись около стола Лоры, Тёрнер мельком глянул на ее идеально отутюженную голубую рубашку и уловил свежий аромат духов.
Ему не понадобилось спрашивать, о какой поклоннице речь, – он уже знал, кого Бест так называет. За последние два дня Алекс Тейлор звонила в участок несколько раз, желая дополнить сведения о смерти Лилиан Армстронг, и поскольку она всегда просила позвать его, Лора сделала ошибочные выводы. Но ему пока нечего было ей сказать, он еще ждал отчета о вскрытии.