— Я ухожу, Чэд, — сказала Ева.
— Будь она проклята. Ей приснилось, что она теряет меня.
— Мне кажется, она что-то подозревает.
— Знаю. Не уходи, до рассвета еще три часа.
— Нет. Мне плохо. Я буквально ощущаю, как она смотрит на нас.
— Да, у меня такое же чувство.
Я подошел и попытался обнять Еву, но она отстранилась.
— Нет, Чэд, не нужно.
— Тогда завтра ночью. В это же время. Может, я приду к тебе?
— Бедный Чэд, ты так плохо ее знаешь! Завтрашней ночи для нас уже не будет. Вестал обязательно вернется.
— Не может быть! Ведь она же должна еще вручать награды. Разве она бросит все, не добыв до конца торжеств?!
— Увидишь, я буду права.
И в самом деле Ева не ошиблась. Возвращаясь вечером из офиса, я увидел перед входом в дом «роллс-ройс». Вестал ждала меня на террасе.
Та ночь с Евой, когда мы дали волю пожиравшей нас дикой страсти, оставила меня неудовлетворенным. Я пытался убедить себя в том, что, не вернись Вестал и проведи мы вместе еще одну ночь, я не испытывал бы такого разочарования. Но я знал, что обманываю сам себя. Я никогда не смог бы вдоволь насытиться Евой: я хотел ее постоянно, она вошла в мою плоть и кровь, чего не удавалось сделать еще ни одной женщине.
Присутствие Вестал доводило меня до безумия. Я буквально лез на стену от одного только ее вида, не говоря уже о чем-то другом. Но должен был притворяться не только спокойным, но и любезным. Сколько же времени я смогу играть роль любящего мужа? Рано или поздно она почувствует мою ненависть, стеной стоявшую между нами.
Спустя три дня после своего неожиданного возвращения Вестал вошла в мой кабинет.
— Чэд…
Я отложил в сторону биржевую сводку и недоуменно взглянул на миссис Винтерс.
— Я занят, Вестал. Неужели ты не видишь?
— Завтра я устраиваю небольшой вечер. Будет только несколько старых друзей. Среди них и лейтенант Леггит. Ты не составишь нам компанию?
— Что за вопрос? — рассеянно откликнулся я, почти не вникая в смысл ее слов. — А теперь будь хорошей девочкой и не мешай мне, ладно? У меня масса работы, которую необходимо закончить к вечеру.
Если бы еще два месяца назад кто-либо только заикнулся, что я вот так буду разговаривать с Вестал и это сойдет мне с рук, я наверняка решил бы, что у бедняги не все в порядке с головой. Но произошло то, чего никак нельзя было ожидать. Мне все прощалось. Я говорил бесцеремонно и грубо, даже не поднимая головы. А Вестал так боялась потерять меня, что сносила любое обращение, только бы я оставался с ней. Ее любовь позволяла мне делать все, чем я и пользовался. Но, я хотел большего: чтоб Вестал не требовала ответной любви к ней.