Ладно, это лирика! Так! Давай думать. После нашего ухода Камимура всеми своими силами устроил бомбардировку Артура, после этого, скорее всего, ушёл полным составом в Сасебо. Этим и объясняется, почему мы в Корейском проливе встретили только корабли адмирала Катаоки, и почему никого не встретили до этого в Печелийском проливе, и потом, когда проходили Корейский пролив уже с "Ниссином". То есть, флот стоит в базе, где его пополняют, если надо ремонтируют, дают отдохнуть экипажам. Радуются успешной бомбардировке Артура и возможно считают своей победой, что даже после успешной атаки "Новика" русский флот побоялся вылезти им навстречу. В общем, даже размен восемь миноносцев против крейсера и броненосца вполне в их пользу, так что и ночную атаку миноносцев они могут, смело писать в свой актив. И вот на этом фоне вдруг приходит сообщение о "Ниссине" и ненавистном "Новике".
Скорее всего, сообщение от моряков "Ниссина" достигло ушей Камимуры вчера или восемнадцатого вечером. Для приведения в готовность к выходу всей усиленной эскадры требуется не меньше суток, а возможно и двое-трое. То есть они могли выйти сегодня в ночь или выйдут в ближайшие дни. Если сегодня, то идти им от Сасебо до Владика парадным ходом двое суток, а экономичным все трое. В результате имеем разброс от послезавтра до недели, если не больше. И как в таком раскладе реагировать? Можно было бы быстро забункероваться, попросить вывести нас сквозь ледовое поле и быстро проскочить навстречу японскому флоту, а, найдя его, развернуться и на полном ходу успеть к подходам к Владику, где по радио передать всё, что мы узнаем о противнике. Но это в случае, если бы имело смысл организовать выход наших крейсеров навстречу, но как мы уже прикидывали, выходить крейсерами навстречу главным броненосными силам Камимуры – это почти гарантированное самоубийство. Возможности успеть заминировать Уссурийский залив, из которого японцы в моей истории обстреливали Владивосток, времени не имеется. Тем более, что залив покрыт льдом и следы любой деятельности в нём, сразу станут видны.
Развернуть несуществующие береговые батареи мы тоже не можем. В любом случае нужно ехать с кем-то эту ситуацию согласовывать, этот ледяной плен связал нас по рукам и ногам, как и отсутствие части экипажа, задействованного на "Ниссине", ведь корабль – это не телега, которую можно бросить посреди двора, достаточно только лошадь выпрячь. И даже телегу рачительный хозяин под навес поставит или в сарай уберёт. На корабле, нужно проворачивать механизмы. Нужно поддерживать дежурный огонь хоть в части топок, нужен обогрев иначе можно разморозить систему, которую потом отремонтировать будет гораздо труднее, чем просто поменять в большом многоквартирном доме все трубы и батареи размороженного стояка. Вот поэтому откомандированная часть нашего экипажа продолжает оставаться на гарибальдийце, хотя вся иностранная перегонная команда уже получила свои деньги, и кто-то уже уехал, решив воспользоваться железной дорогой, другие ещё мотаются по городу и просаживают деньги в немногочисленных трактирах в ожидании попутной морской оказии. И пока у нас на борту не соберётся весь экипаж, уйти мы никак не сможем, вот эти и другие вопросы требовали согласования и увязывания с местным начальством и без него никак.