Война (Гордон-Off) - страница 22

Доктор доложил, что в госпиталь отправил только боцманмата Савенкова, заряжающего кормового орудия с переломом руки и переохлаждением, трое остальных раненых ехать в госпиталь наотрез отказались. Сергей Николаевича можно переводить в каюту, двое других встанут в строй в течение пары дней, старпому нужно будет поберечься ещё пару недель. Кроме этих четверых ещё двенадцать с мелкими ссадинами и ушибами могут продолжать службу, отстранён от вахты только кочегар, у которого ожог руки, схватился за горячую трубу, когда падал. С берега сообщили, что миноносцы за ночь вытащили из воды восемнадцать японских моряков и одного офицера, нашего матроса не нашли. "Аскольд" завёл пластырь и сам дошёл до недостроенного дока, там решают, как заделывать его пробоину в корме. "Цесаревич" дойти не сумел, но не из-за тяжести повреждений, а из-за осадки не может пройти фарватером, поэтому пока притоплен на мели у входа в порт, вроде будут заводить в гавань и делать кессон для ремонта.

На катере послали вахтенного офицера с нашими рапóртами в штаб, Бог ведает, где сейчас адмирал Старк, но в штабе лучше знают, как распорядиться ими. В рапóртах описали ход боя, расход боезапаса, увеличив его вдвое (не надо дразнить гусей и так слишком фантастично наш бой выглядит), описали попадание в нас снаряда с эскадренного броненосца "Победа", и что снаряд не взорвался, а застрял в конструкциях, перечислили полученные повреждения от осколков японских снарядов и от победовского снаряда, что из повреждений уже устранено, что ещё устраняется. В конце рапóрта отметили грамотные действия всех офицеров и большинства команды, особо отметили действия рулевых, сигнальщиков и артиллеристов. Указали и потери, трое убиты, один пропал без вести, двадцать два ранены, один тяжело, отправлен в госпиталь, трое средней тяжести, остальные легко. Напоследок указали, что в связи с ранением старшего офицера покинуть борт корабля не имеем возможности. В ближайшие часы корабль будет к бою и походу готов! К рапóрту приложили рапóрт-заключение, подписанные доктором Рыковым и отцом Пафнутием. Вернувшийся вахтенный порадовал, что на один или оба японских миноносца наткнулись спешившие на шум боя наши "Расторопный" и "Бесстрашный", вступили в бой, но японцы в темноте ушли, уверяют, что несколько раз точно попали. К сожалению, на "Аскольде" и "Цесаревиче" не обошлось без убитых и раненых, их сейчас в госпитале лечат, ранен командир "Аскольда" Грамматчиков и ещё пять офицеров с обоих кораблей.

В общем, война началась, как положено, в ней сразу смешались радость побед и горечь потерь, но она только началась, а впереди ещё так много нужно сделать и, несмотря на снаряд от своих, мы вполне можем всё задуманное исполнить. На причале построили весь экипаж, обмытые и переодетые погибшие выложены на белых простынях на щите поверх сделанных или приспособленных кóзел. Отец Пафнутий начитывает молитву, как закончит, начнём мы. Как ни крути, а начали с поздравлений и благодарности за проведённый бой, что в рапóрте указали отличившимися всех. Потом пришлось сказать, что мы на войне и потери неизбежны, как бы мы ни хотели иного, но нужно сделать потери как можно меньше, что мы скорбим о погибших не от руки супостата, а от своих. Потому, мы приказываем завернуть тела, поместить на паровой катер, и я доставлю их на "Победу", пусть там посмотрят, что своими руками сделали, и совесть свою спросят! Вот так мы с фон Кнюпфером и отцом Пафнутием в сопровождении парадно одетого караула поехали к броненосцу "Победа". На нашу удачу был спущен парадный трап, и не пришлось требовать его спустить, а когда мы положили на палубу нашу ношу, делать что-либо стало уже поздно. Мы с Петром Карловичем во всём этом особенно не участвовали, он только проконтролировал доставку снаряда в ящике, а инициативу взял в руки наш батюшка, которым снова восхитилась, когда матросы на палубе, поняв, чтó мы принесли, начали возмущаться, он выступил вперёд и задвинул такую дивную речь, что любой возразивший сразу расписывался в наличии у него хвоста и рогов. После уже мы сообщили вахтенному начальнику, что рассчитываем, что все заботы о погребении, как и заботу о семьях погибших экипаж броненосца возьмёт на себя, похороны состоятся, когда мы вернемся через пару дней, с чем откозыряли и покинули негостеприимный корабль. Естественно, что о "призовой стрельбе" "Победы" знала уже вся эскадра, хотя мы особенно об этом не кричали, но ведь ночью ратьер видели почти все и как Феофан материл косоруких идиотов с "Победы" тоже читали.