А господину Сотокити Уриу мы написали следующее, вообще, по-хорошему надо было написать заранее, но как это водится, дотянули до последнего, поэтому писали с утра уже на подходе, так что не взялась бы именовать это послание шедевром эпистолярного жанра на аглицкой мове.
Господину контр-адмиралу Уриу! Командующему объединенным отрядом кораблей флота Японии!
Я, командир русского крейсера "Новик", предлагаю Вам во избежание ненужного кровопролития и жертв, самим спустить флаги и сдаться. Спуск флагов будет сигналом, что Вы готовы принять на борт наши призовые команды. Экипажам в таком случае обязуюсь препятствий в покидании корабля не чинить, офицерам разрешаю забрать личное оружие. Разрешаю уничтожить или забрать с собой только секретные документы и личные вещи. Судовая касса, припасы, боезапас, вооружение и всё оборудование корабля должны остаться неприкосновенными. Попытки нарушить это условие буду пресекать самым жёстким образом, вплоть до уничтожения всеми доступными средствами. На исполнение этого предложения вам даётся один час с момента спуска на нашей мачте белого флага переговоров и сигнального холостого выстрела. Любое враждебное действие или выстрел буду считать агрессией и отказом от предложенных Вам условий. Условия не распространяются на всю эскадру, а касаются каждого отдельного корабля, командир которого может поступить по своему разумению, чем спасти свою жизнь и жизни подданных Его Величества Императора Японии!
Писано на борту русского крейсера второго ранга "Новик" двадцать восьмого января сего года.
Командир крейсера капитан второго ранга фон Эссен
Это письмо с весёлыми прибаутками быстро размножили в кают-компании, ведь нужно было их на шесть японских крейсеров, на пять стационеров и двенадцатый экземпляр нам на память. Так и вышло, что каждый офицер написал по одному письму. Одну получившуюся лишней копию забраковали и оставили на память Мольмеру, у которого оказался ужасный почерк и он умудрился поставить четыре кляксы. Самое красивое письмо получилось у поручика Клопова, его после моей подписи и решили вручить адмиралу Уриу. Письма, а скорее записки, капитанам стационеров мы успели черкнуть сами. И вот теперь всё это богатство поехал развозить и раздавать наш старший артиллерист. В закрытой островами от ветра акватории была только мелкая рябь, по которой, коптя высокой трубой, бодро бежал наш катер.
— Как думаете, Сергей Николаевич, не рискнут японцы Тремлера попытаться задержать?
— Если бы стационеров не было, то могли бы, но у них на глазах не рискнут.