Мои чувства по поводу сегодняшнего дня сложные, хотя одно я знаю наверняка: мне хочется пройти через все это безболезненно, насколько возможно. Я хочу быстрее покончить с этим. Я не против того, что запланировано: вся моя жизнь подчинена подготовке к этим испытаниям – но с ними будет легче справиться, когда я узнаю, что это такое. А пока передо мной только неизвестность. И сегодня мне предстоит самая трудная из трех встреч.
После утреннего душа сразу несколько Матерей приходят помогать мне со сборами. Мать Кади невысокого роста, чуть выше полутора метров, занимается моими волосами. Крошечные руки, отмеченные татуировками из ее прошлой жизни, творят чудеса. Она заплетает мне косу наподобие той, в которую уложены ее черные с проседью волосы. Коса лентой огибает голову, открывая лицо, оставляя пряди свободно ниспадать волнами. Мать Кимберли помогает матери Табии с макияжем, передавая ей разнообразные кисти и баночки с таким серьезным видом, что у меня возникает ощущение, будто я на операционном столе, между жизнью и смертью. В свои шестьдесят семь мать Кимберли – самая молодая из Матерей и единственная, у кого огненно-рыжие волосы. Да и нрав у нее под стать, но только не сегодня, когда ею командует мать Табия. Я с нежностью называю мать Табию строгой, но она совсем не такая холодная, как Вивиан, хотя гордится тем, что ей доверяют докладывать наверх о работе остальных. Я знаю, что это так, поскольку другие замолкают в ее присутствии.
Пальцы матери Табии скользят по моему лицу, шлифуя и разглаживая кожу, втирая кремы, умело подчеркивая мои лучшие черты и маскируя несовершенства.
Каждая сосредоточена на своей работе и стремится выполнить ее безупречно. Все Матери сыграли огромную роль в моем воспитании, но сейчас между нами нет той близкой связи, потому что они заняты чем-то гораздо более важным, чем воспитание маленькой девочки.
Одна за другой они заканчивают работу и уходят.
Я скидываю халат и остаюсь в нижнем белье. Сегодня я лишена права выбора наряда. Его пошили много месяцев назад специально для этого случая.
Меня наряжают не в бесформенный балахон наподобие тех, что носят Матери. Мои женственные формы облачены в кремовое платье трапециевидной формы с овальным вырезом и коротким рукавом. Длиной оно до пола, как у Матерей, но юбка объемная и шуршащая. Лиф расшит бисером, пояс, инкрустированный алмазами, зрительно уменьшает талию. Я кручусь перед зеркалом, оценивая всю эту красоту, а потом просовываю ноги в розовые балетные туфельки, которые мать Нина выставляет передо мной на полу.