Я не шевелюсь. Мне хочется смотреть.
Он пожимает плечами и вонзает иглу мне в руку. Я ничего не чувствую, когда прокалывают кожу – холод уже сделал свое дело. Доктор Олива заклеивает пластырем точку ввода, удерживая иглу на месте, и прикрепляет к ней трубку.
– Ну, что, ты готов? – спрашивает он.
– Да, – без колебаний отвечаю я.
– Как только я введу это в твое тело, пути назад не будет. – Он поднимает шприц, показывая мне содержимое.
Я киваю.
Я готов.
Он прикрепляет шприц к трубке, подключенной непосредственно к моей вене.
– Это замедлит сердцебиение, чтобы тело не подверглось шоку, когда погрузится в жидкость, – говорит он, глубоко вздыхая. Я вижу, как его палец нервно подергивается на поршне маленького шприца.
Я тотчас протягиваю свободную руку и помогаю ему управиться со шприцем, медленно вливая ядовитое зелье в кровеносную систему, избавляя доктора от ответственности за происходящее.
– Все, теперь пути назад нет, – говорю я, когда последняя капля стекает по прозрачной трубке в мою вену.
Он откручивает пустой шприц и прикрепляет следующий.
– Это вызовет странные ощущения, – говорит он. – Зато предотвратит образование льда в клетках.
– Типа антифриза? – спрашиваю я.
– Точно, – отвечает он. – Вещество неядовитое, но не предназначено для использования на сознательных существах. Оно позволит твоим клеткам заморозиться, не теряя эластичности. Короче, предотвратит повреждения тканей, неизбежные при традиционной заморозке.
– Умная штука, – замечаю я.
– Как только вещество попадет в кровь, мы должны подождать три минуты, пока оно равномерно распределится по всему телу, прежде чем ты войдешь в танк. Если твои клетки не получат этот препарат, они не выживут в процессе быстрого охлаждения.
Он медленно вводит содержимое шприца и запускает таймер на своих часах.
Три минуты.
Я чувствую, как медицинский антифриз разливается по телу. Руку покалывает, как будто тыкают холодными булавками и иголками. Покалывание распространяется вверх по предплечью – и вдруг меня захлестывает. Это самое странное ощущение, которое я когда-либо испытывал. Мне кажется, я чувствую каждую вену в своем теле. Я знаю их наперечет. Все тысячи запутанных туннелей и ниточек, опутывающих мои органы, пронизывающих конечности. И все они живые, как будто заряженные электричеством.
Эффект усиливается. Покалывание перерастает в колющую боль. Она поражает каждую частицу моего тела, невидимые пальцы с бритвами вместо подушечек стискивают мозг. Тело бьется в конвульсиях. Я заваливаюсь на спину и сквозь толчки и судороги слышу, как доктор Олива зовет своих ассистентов на помощь.