Комната для совещаний наполнена возбужденным шепотом, как это обычно бывает после любого форс-мажора в Башне. Наше с Хартманом таинственное трехдневное отсутствие не остается незамеченным.
– Эй, Брэм, я прочитал стенограмму твоего последнего сеанса, – прорывается сквозь шум голос Джексона. – Еще немного – и ты перешел бы черту, не так ли?
Я не собираюсь отвечать ему.
– И что это за черта? – вступается за меня Хартман.
Ну все, начинается.
– Он начал обсуждать ее родителей. Своих родителей. По мне, так это звучало очень реально, – говорит Джексон, ковыряя зубочисткой во рту.
– Кому какое дело, что думаешь ты, Джексон? – Хартман подливает масла в огонь. – Будьте осторожны. Это все, что я хотел сказать, – предупреждает Джексон, даже не глядя в нашу сторону.
– Так ты теперь заботишься о нас, Джексон? – саркастически замечает Хартман.
– Послушай, я не знаю, где вы оба скрывались последние несколько дней, но думаю, это как-то связано с прошлым сеансом. Такое вопиющее нарушение протокола никому не сходит с рук. Наказание неизбежно. Ходят слухи, что тебя заперли в какой-то палате для психиатрического лечения, Брэм. Это правда? Исповедался о своих сложных отношениях? – с издевкой спрашивает Джексон.
– И откуда эти слухи? – раздается сзади голос, и мой отец входит в комнату. Все неловко ерзают на своих местах, пытаясь изобразить деятельных профессионалов в его присутствии.
Мое сердце замирает. Мы не виделись с того самого дня, и я ловлю себя на том, что инстинктивно ощупываю голову. Я отдергиваю руку и прогоняю воспоминания.
– Слишком многое поставлено на карту, чтобы мы могли тратить энергию на слухи и домыслы. Это не академия. И вы уже не дети. Молодые мужчины, вы находитесь в эпицентре самого важного события в истории человечества, и ваши личные проблемы – ничто по сравнению с тем вызовом, который стоит перед нами. Так что соберитесь, и давайте приступим к работе, – командует отец.
Я не могу избавиться от ощущения, что его слова предназначены для меня одного. Соберись и приступай к работе. Так прозвучало его извинение.
– Претендент номер три, – переходит он к делу, вызывая на экран изображение молодого человека, которого мы раньше не видели. – Хотя слово претендент уже не в ходу, абсолютно необходимо, чтобы это партнерство стало успешным.
Отец выкладывает сведения о претенденте номер три: истории его семьи, генетике, политических взглядах, потенции, убеждениях и моральных принципах. – Он прошел медицинский осмотр, перекрестную проверку, критический анализ, обучение, с ним провели подробное собеседование. На сегодняшний день он признан самым подходящим партнером для Евы, если такое вообще возможно.