– Что? – переспрашиваю я, когда он указывает мне на дверь в ванную.
– Ты, в душ, сейчас же. Тебе нужно немного остыть. Смыть весь этот бред и выйти с ясной головой. Я хочу прежнего Брэма обратно, Брэма-профессионала, Брэма-лидера. На кой черт мне этот влюбленный зомби Ромео, который упечет нас обоих за решетку до конца наших дней. В душ, мигом, – приказывает он.
Я неохотно слезаю с кровати и плетусь в ванную, поджав хвост.
Ну, все прошло не так гладко, Брэм, не так ли, ты, полный придурок?
Душ холодный, но я даже рад. Это то, что нужно. Вода освежает и мгновенно очищает разум. Единственная проблема в том, что она смывает и пятнадцатиминутную лекцию Хартмана, и я остаюсь со свежим трепетом колибри, которые оживают под холодными струями.
Все дело в том, что Хартман, может, и знает Еву, но он не знает ее так, как знаю я. И это не мои фантазии. Все изменилось с тех пор, как она увидела мое лицо. Теперь она знает, как я выгляжу, представляет мое лицо под маской Холли. Интересно, когда она смотрит на Холли, кого она видит – ее или меня? И что гораздо важнее, чье лицо она хочет видеть?
Я выхожу из душевой кабины. Поток воды останавливается автоматически, и слышно мягкое жужжание процесса рециркуляции, который очищает воду и закачивает ее обратно в систему. Я смотрю на свое отражение в зеркале. Темно-карие глаза вглядываются в себя, словно ищут что-то. Ответ? Знак? Господи, Брэм, соберись же.
Я знаю, что сегодня перешел границы, с этим не поспоришь. Правила у нас черно-белые: Холли не должна инициировать физический контакт с Евой. Все просто и ясно. Но как быть, если Ева инициирует физический контакт с Холли? Это и есть серая область. Сегодня я забрел именно туда.
Закинул удочку с наживкой в виде кубика, и Ева ее проглотила. Не могу обещать, что больше не пойду рыбачить.
Я вытираюсь и возвращаюсь на койку.
– Лучше? – окликает меня Хартман.
– Намного лучше, спасибо, – отвечаю я. – Слушай, давай забудем все, что я сказал, идет?
– Забудем что? – отзывается он, не отрываясь от чтения.
Я забираюсь на кровать со своими колибри, складываю руки на груди и вновь устремляю взгляд на днище верхней койки, думая о том, что произойдет, когда я снова увижу Еву.