Белла (Грэхем) - страница 37

— Да? Почему?

— Я не смог... Мне показалось, что мои извинения выражены недостаточно хорошо.

— Извинения?

— За то, что свел вас с миссис Полдарк, вашей невесткой. Разумеется, я и понятия не имел о ваших натянутых отношениях.

— Это мне следует извиниться, — ответила Клоуэнс. — Я в крайне неподобающем тоне попросила вас уйти. Ваши намерения были вполне достойные и подобающие.

Придо натянуто улыбнулся.

— Кто-то недавно писал об одном выражении, скорее остроумном, чем милосердном: благими намерениями вымощена дорога в ад. Вот почему я уничтожил письмо.

— Я вас не понимаю.

Он снял очки и положил в карман. Цвет его карих глаз всегда оказывался темнее, чем за стеклами очков. Привыкая к новому фокусу, глаза некоторое время смотрели отрешенно.

— Я подумал, что подобное письмо, прочитанное в спокойной обстановке, может только усугубить нанесенную мной обиду. Сдается мне, за время нашего знакомства я слишком часто делал или говорил что-то, что вы сочли неуместным. Я не хотел усугублять вину, пытаясь ее искупить.

— Наверное, мы должны простить друг друга, — ответила Клоуэнс, улыбаясь в ответ. — Ватерлоо... думаю, тень Ватерлоо все еще нависает над нами. Это многое объясняет. Наверное, мне следует признать, что встреча с Кьюби помогла разрядить обстановку.

— Я чрезвычайно рад. Считаю миссис Полдарк очаровательной. Признаюсь, ее семья мне не слишком по душе.

— Вот как? — Клоуэнс с интересом взглянула на него. — Почему вы так говорите? Она очень привязана к родне.

— Знаю. Но ее братья чересчур высокомерны.

— Я едва знакома с ними. Третий погиб в Голландии.

— А тот огромный замок, который они строят? Мне сказали, что у них нет средств завершить строительство.

— Это верно, он приносит много проблем, — ответила Клоуэнс, снова вспомнив вероломство Кьюби.

— У моего кузена в Падстоу огромный дом, — продолжил Филип Придо. — Но он достался ему в наследство. Может, я придираюсь, но мне кажется, что подобная претенциозность более простительна для предков, чем в себе самом.

— А ваши предки сумели заплатить строителям? — спросила Клоуэнс.

— Именно так, именно так, — Филип протянул руку и склонился над ее ладонью, — могу я вам как-нибудь снова написать?

— Разумеется, — ответила Клоуэнс, спускаясь по лестнице.

Он проводил ее и помог сесть на лошадь.

В отсутствие двух самых энергичных домочадцев в Нампаре царила угрюмая тишина. Демельза теперь не щебетала дни напролет, как раньше, но все же оставалась сердцем этого дома, и без нее сразу становилось пусто. С каждым новым визитом Клоуэнс замечала, как вырос малыш Гарри. Через неделю ему исполняется шесть, и Демельза собиралась вернуться к его дню рождения. Гарри, самый крепкий и добродушный из молодых Полдарков, сиял такой же солнечной улыбкой, как его вторая сестра, только гораздо чаще.