От усердия Загибин даже вспотел и закусил губу, но сам не замечал этого. Вдохновение всё перебило. От вдохновения у изобретателя ёкала селезёнка, а глаза его в порыве творческого, ментального прорыва на новые горизонты науки и техники и от творческого запала и восхищения внезапно открывшимися горизонтами технических перспектив, чуть не вылазили из изобретательских орбит на его же аристократически выдержанный лоб.
О, если б Загибина в эти минуты увидели спецслужбы времён Джордано Бруно! Эти спецслужбы уж точно нанесли бы серьёзнейший ущерб генофонду человечества, арестовав Загибина и посадив его в ГУЛАГ тех времён и тех народов за одну только смелость технической мысли и полёт её в ноосфере новаторства, за один лишь вдохновенный взгляд изобретателя.
Ведь, эти, вполне соответствующие своим временам, службы хорошо знали. Что в порыве творческого вдохновения творческий человек, человек созидательной, конструктивной мысли очень смахивает на сбрендившего с ума маньяка-мокрушника и может натворить столько прекрасного в полном несоответствии с установленными нормами общества, что общество, в котором живёт и мучается сладкими муками творчества изобретатель, может получить столь неслыханный импульс к прогрессу, что быстренько слетит с катушек.
Однако Загибин родился в своём времени и потому не станем ему мешать в его творческих метаниях, а переключимся на уже знакомого нам Придуркина, если уж и не страстного поклонника творчества Загибина, то, во всяком случае, и не противника.
Суперагент Придуркин, конечно же, ничего не знал о такой категории человеческой деятельности, как мыслительная активность. Особенно, в интенсивном выражении таковой.
Потому, когда Кондратий подошёл к корпеющему над рубашечными чертежами Загибину, он смело и даже в некоторой степени навязчиво поздоровался с другом, а проще говоря, хлопнул его по плечу, ничуть не комплексуя по поводу таких своих просто врождённых качеств, как серость и убогость, где-то даже граничащих с ничтожностью.
Вообще-то, конечно, возникает закономерный вопрос: отчего ж в суперагенты взяли именно Придуркина, а не кого-то другого, более смыленного и прямо скажем — развитого?
Но ответ на этот закономерный вопрос гениально прост, напрашивается сам, стоит лишь хорошенько задуматься и заключается он в следующем.
Ведь, более умного агента легко сбить с толку. То есть, соответствующие службы инопланетян умного земного агента запросто смогли бы переманить на свою сторону, купив его по дешёвке или запугав. Или подложили бы ему в постель прекрасную инопланетянку с богатой планеты.