Уши рассказывала о путешествиях на пароходе, когда-то совершенных ею со своим семейством, давно, в лучшие времена. «Вот дает, — думал Петер, — нечего сказать, лучшие времена, как же, знаем: безработица, голод, десять марок в неделю — вот они, их золотые денечки, зато сейчас они окружены заботой, даже карманные деньги еще получают, им и беспокоиться-то не о чем, а все равно ворчат». Тут еще другая начала, Искусственная Челюсть, про то, как ее муж был моряк, ну, об этом уже как-то было, что качка ей всегда была особенно приятна — тебя покачивает, а ты засыпаешь.
— Вы всегда рассказываете одно и то же, фрау Войтович. — Уши неодобрительно покачала головой.
— Ваши истории мы тоже выучили наизусть, — буркнула Искусственная Челюсть, потом показала зубы и улыбнулась Петеру. — Тебе вот с нами не скучно. Мне бы такого внимательного внука, а то мой никогда не приходит, ему нужно все время плавать, каждый день, говорит моя дочь, и сама приходит так же редко.
— Сестра Рени! — окликнула внезапно глухая.
В нескольких метрах, у лестницы, остановилась сестра.
— Да?
— Вы ведь как-то собирались зайти, вы, конечно, помните, мои ноги, вы тогда хотели…
— Да-да, попозже, мне сейчас нужно к фрау Шмит, а потом я зайду.
— Что? Что вы сказали?
— Объясните ей, пожалуйста, что мне сейчас некогда. Фрау Шмит необходим укол, у нее опять боли.
— Ей всегда некогда: сделает укол, измерит давление — и за дверь.
— Да у кого вообще есть для нас время, мы ведь старая рухлядь и никому больше не нужны. — Уши высморкалась в платок.
— А как же жена пастора? Когда она приходит…
— У нее ведь тоже нет времени, — перебила Уши свою соседку, — да и как же иначе — молодая женщина с двумя маленькими детьми, конечно, ей не до нас.
— Тем не менее она очень старается, — не сдавалась Искусственная Челюсть.
Попугай выпроводила бабушку из кабинета.
— Ох, снова эти ступеньки, — вздохнула бабушка, — ничего, скоро это катание взад-вперед кончится, и ты тоже отдохнешь, мой мальчик.
— Ничего, ба, пока что обойдусь без отдыха, у меня его потом, в доме престарелых, будет достаточно. — Петер хотел было засвистеть, но тут ему в голову пришла одна мысль. — Послушай, ба, а не устроить ли в доме престарелых дискотеку, знаешь, как запрыгают тогда эти старушенции?
Бабушка засмеялась.
— Фрау Шнайдер всегда говорит, что развлечений им хватает, просто они слишком вялые, во всяком случае большинство. Она говорит, что у нее иногда руки опускаются.
— Конечно, если людей сортируешь, как материал. Мне бы тоже стало безразлично, каждый ведь хочет, чтобы с ним обращались по-человечески.