Как странно было слышать ее лишенный надежды голос посреди мертвой темноты. И я решилась на вопрос:
– В чем ты виновна?
Мой голос зазвучал как глас мироздания: безлико, веско и повсеместно.
Девушка вздрогнула и, резко повернувшись, уставилась на меня своими совершенно черными глазами. Она не ожидала, что на ее мольбы отзовутся?
– В уничтожении любимого, своей семьи, нашего народа, нашего мира.
– Зачем?
Девушка задрожала уже всем телом.
– Хотела отомстить.
– А теперь?
– Умираю и я, – как-то обреченно проговорила она.
– А мы зачем? К чему были эти призывы?
Кто эти «мы»?!
– Со мной последняя искра жизни и огромное желание все исправить. Вы… позволите мне осуществить это право?
– За что?
Голос, что срывается с моих губ, не мой. Он безразличный и неживой, но при этом вибрирует от звенящей в нем силы. Кажется, все, что будет им произнесено, свершится. Сон все страннее и страннее.
– Любое ваше требование!
Девушка обреченно и одновременно решительно кивает.
– Твоя искра жизни!
Вой. Жуткий, разрывающий душу вой в ответ.
– Это все, что осталось у меня!
Непереносимое горе и отчаяние в глазах несчастной неподдельно.
– Твой выбор?
Страдания одинокой девушки, непонятно почему оказавшейся в этом пустом мире, очевидно, задевают только меня. То, чей голос отвечает ей, неизменно безразлично.
– Да, – хриплое и мучительное, закушенные губы и струйки крови, стекающие по подбородку.
– Хорошо. Ты получишь свое право.
Слова вибрируют силой, словно накладывая на молящую незримую печать. Девушка, спотыкаясь и сгорбившись, как древний старец, удаляется прочь, постепенно исчезая в мутной мгле.
А я? Я снова срываюсь на бег. Практически лечу, едва-едва касаясь ногами твердой поверхности. Пока внезапно не останавливаюсь. На пути преграда. Непреодолимая. За ней я вижу неподвижные силуэты и рассыпавшиеся хрустальными искрами, замершие прямо в воздухе капли воды. Они сияют и переливаются голубоватым свечением, развеивая мрак. Медленно подхожу к преграде, касаюсь ее руками. Холодная. Как и все тут. Поднимаю взгляд и смотрю прямо перед собой. Как в мутном зеркале вижу собственное отражение. И понимаю, что это совсем не я…
Оторопь потрясения прогоняет подмеченное боковым зрением движение. Это одна из фигур в глубине прозрачного купола делает шаг навстречу. И еще один, и еще… Она приближается. И вот уже совсем рядом, по другую сторону этого странного защитного экрана касается руками тех же мест, что и я. Старательно всматриваюсь, пытаясь различить лицо. И судорожно выдыхаю, распознав черты Нургха, искаженные гневом. Если судить по движению губ и повороту головы, он что-то кричит невидимому собеседнику позади себя.