Все чернеет, покрывается туманом… «Сделай это, попробуй, сдави его шею, и все станет лучше». Шарлотта видит свои руки на шее Даниеля, чувствует его мягкую кожу под пальцами, голос в ее голове бушует, а его маленькие глаза широко раскрыты, и она не очень понимает, что происходит. Снова чернота. Она здесь и в то же время не здесь. Она делает это и в то же время не делает. Мозг ее плохо работает, а тело не слушается. В какой-то момент она слышит звук удара кирпичом. А потом ничего – она плывет в темноте.
Потом Шарлотта открывает глаза, теперь она ясно видит, но голова вот-вот взорвется, а желудок бурлит, готовый пролиться наружу рвотой. Что за говенные таблетки принимает мать Кейти? Она больше не хочет их, никогда больше. Кейти свернулась рядом с ней, прижалась к стене, ее ноги раздвинуты, это не похоже на Кейти.
– Кейти? – Мир снова начинает слегка кружиться, и тошнота снова подступает к горлу. – Кейти, ты спишь?
Ее взгляд привлекает Кролик Питер, валяющийся на полу у ее ног. В памяти вдруг вспыхивает: руки, шея, Даниель. Сон? Тошнота проходит, но накатывает какая-то холодная волна. Страх. Краем глаза Шарлотта видит ботинок. Нога совсем неподвижная. Она не хочет смотреть; ох, она отчаянно не хочет смотреть, но ничего не может с собой поделать.
О черт, Даниель! Его лицо отвернуто в сторону, на полу кровь, и он совсем не двигается – он мертв, она знает – он мертв, и она думает, что сейчас может закричать или…
– Господи боже, Шарлотта! – Кейти садится, ее мутноватые глаза расширяются. – Ты сделала это. Значит, все же сделала.
Шарлотту трясет, все ее тело дрожит, как если бы она стояла рядом с одним из этих пневматических молотков, которые использовались на главной улице. И это такой сюр, все это такой сюр!.. «Он не может быть мертв, не может быть мертв по-настоящему, не так, как мы об этом говорили… Руки на его шее… о господи, Даниель, маленький ты говнюк, прости…» Кейти берет ее холодные руки и подносит к своему лицу.
– Посмотри на меня, Шарлотта.
Она смотрит на Кейти. Шарлотта готова смотреть куда угодно, только не на малютку Даниеля, и «боже мой, что скажет мать», потому она смотрит в идеальные глаза Кейти.
– Дело сделано, – шепчет Кейти, ее горячее дыхание на ее холодной щеке. Даниель никогда больше не будет дышать, о черт, черт! Кейти нежно целует ее в открытый рот. – Ты сделала это. Это начало, Шарлотта. Мы можем стать свободными! Не могу поверить, что ты это сделала. О, Шарлотта, ты мой герой. Теперь назад пути нет. Следующая – моя мать. Потом мы убежим. Мы полетим, как ветер. Только мы. Ты да я, навсегда. Возврата нет.