20
Лиза
Я все еще улыбаюсь. Солнце светит, погода великолепная, и Ава была в таком чудном настроении сегодня утром – я словно заглянула в будущее, в котором я дружу со своей дочерью, мы разговариваем, смеемся вместе. Это было чудно.
Саймон к завтраку прислал эсэмэску – он в восторге от нашего ужина и в отчаянии от мысли, что наступающий день ему придется провести в помещении, тогда как он мог бы развлекаться со мной. Прочтя это, я почувствовала обычный прилив беспокойства, но потом на меня нахлынула всеподавляющая волна радости. Может, дело в погоде или в том, что экзамены Авы позади, но я и в самом деле чувствую себя лучше. Тот страх по-прежнему остается, он никогда не пройдет, и я еще не отделалась толком от тревоги, снедавшей меня на прошлой неделе, – это был не Кролик Питер, а песня оказалась случайным совпадением, – но я стала крепче, решительнее. Могу жить настоящим. Может быть, позволить себе снова быть счастливой?
– Держи, – говорит Ричард и дает мне мороженое-трубочку. – Я не попросил обсыпку, потому что мы взрослые.
Он подмигивает мне, и я улыбаюсь. Мороженое уже тает на солнце, и я начинаю лизать сверху.
– Господи боже, – ужасается Мэрилин, – не следовало это делать. Я в этом месяце каким-то образом прибавила два фунта.
– Не говори ерунды. – Ричард сильной рукой обхватывает ее за талию. – Ты прекрасна.
– Ну, тогда буду продолжать. – Поколебавшись, она берет трубочку.
Мэрилин весело улыбается, а я ловлю себя на том, что воображаю себя с Саймоном на свидании вчетвером – с ними. Обнял бы он меня вот так же – любяще и заботливо? Мэрилин не спрашивала, как прошел ужин, – вероятно, ради меня скрывает это от Ричарда. Ради меня или ради себя. Она очень хочет, чтобы я была счастлива, и знает меня достаточно хорошо, знает, как быстро я могу закрыться. Чуть больше разговоров о том, что, может, вот оно… и с меня станется убежать даже после всех этих лет вызывающего одиночества.
Но пока я горю желанием поговорить с ней об этом. Может, нам удастся ускользнуть попозже и тогда я смогу с ней поделиться. Не то чтобы мне было особо что сказать, просто я хочу пережить это заново. Услышать ее мнение о нем, обо всем. Господи, я как девчонка – сплошные нервы и горячечное возбуждение из-за мальчика.
– Что там за чертовщина такая? – Улыбка на лице Ричарда сменяется тревогой – он смотрит через мое плечо. – На реке.
Я поворачиваюсь, как и все остальные в небольшой группке у фургона с мороженым. Словно рябь по воде, ощущение чего-то чрезвычайного передается от человека к человеку. Я щурюсь – солнце светит слишком ярко. Вдали толпа на берегу реки. Там, где люди лежали или сидели на подстилках, теперь все стоят, смотрят на реку. Матери крепче прижимают к себе малышей. По крепости их хватки я и отсюда могу судить, какое чувство облегчения и вины они испытывают. Оно словно кричит: «Слава богу, это не мой ребенок».