Она физически вздрагивает, когда вспоминает заголовки – как он выставил сплошным ужасом историю их совместной жизни. Возложил на нее вину в своем пьянстве. Сказал, что она погубила его жизнь. Все маленькие подробности их отношений, которые она когда-то так ценила, – он публично их растоптал, выставил в грязном свете.
Слава богу, они не смогли напечатать ее фотографию. И тем не менее ее переместили на новое место, дали новое имя, израсходовали кучу денег налогоплательщиков на человека, которого большинство публики скорее повесило бы за ее деяние. Она не сомневалась: люди из ее окружения ропщут против огромных расходов и называют ее одуревшей от любви идиоткой, которая навлекла все это на себя из-за неумения держать язык за зубами.
Но прошло больше года, жизнь устроилась, и теперь Джон сделал это доброе дело, которое позволило ей и Аве жить получше. Элисон – уже не Джоанна, новый город означает и нового инспектора – говорит, что она ни при каких обстоятельствах не должна контактировать с ним. Они сами переправят ее благодарности, или любую записку, или послание, какое она захочет. Она просила их сделать это, но очень устала от того, что все про нее всё знают и ее жизнь снова под микроскопом. Если она дает им письмо для него, они зачитывают его до дыр, а некоторые слова, даже «Я тебя прощаю и желаю тебе всего хорошего», не должны достигать чужих ушей.
Она смотрит на конверт, на аккуратно написанный печатными буквами адрес – черные чернила на белом фоне. Дом его матери, так тогда писали в газетах. Он переехал туда, потому что его мать болела, а присмотр за нею должен был способствовать его реабилитации. Газеты писали, что он хочет начать новую жизнь, вдали от воспоминаний о ней. Может, он и не живет теперь там. Но если его мать – Патриция, так ее звали – еще жива, то она может переслать ему письмо. Но конечно, она этого не сделает, она, вероятно, прочтет письмо и проклянет тот день, когда ее мальчик познакомился с Шарлоттой Невилл. Но по крайней мере, она попытается.
Она не написала на конверте адреса отправителя, перечитала письмо несколько раз, убедилась, что в нем нет никаких указаний на то, где она живет. Не то чтобы она беспокоилась за него. Уже нет. Она поступает правильно. Она в долгу перед тенью их любви и еще живым призраком их маленькой девочки. Просто что-то личное. Ей нужно сказать ему спасибо, и оно должно прийти к нему на бумаге, не замаранное чужими глазами или прикосновением.
Приняв решение, она засовывает письмо в конверт и улыбается, толкая колясочку-багги к маленькому почтовому отделению в местном торговом центре. Она приклеивает марки, с удовольствием прислушивается к шороху письма, падающего в ящик. Дело сделано. Письмо отправлено. Она чувствует себя хорошо, улыбается, направляясь в маленький парк с качелями и каруселями, которые так нравятся Аве. Она закрыла дверь за прошлым.