– Епископ Леофстан предложил мне стать одним из его капелланов, если будет на то воля Божья.
– Иначе говоря, если ты выживешь?
– Да.
– Отсюда следует, что ты останешься в Сестере?
Сын кивнул.
– Думаю, так. – Он смешался. – Хотя, отец, здешним гарнизоном командуешь ты, и могу предположить, ты не захочешь, чтобы я поселился тут.
– Я хочу того, чего хотел всю жизнь. Мне нужен Беббанбург.
Сын кивнул.
– Значит, тут тебя не будет? – с надеждой в голосе осведомился он. – Ты не останешься в Сестере?
– Разумеется, нет, болван чертов! – отозвался я. – Я плыву в Ирландию.
– Ты не поплывешь в Ирландию, – сообщила Этельфлэд. А вернее, скомандовала.
Перевалило за полдень. Солнце вновь исчезло, сменившись очередной стеной низких и зловещих туч, предвещавших сильный ливень еще до наступления ночи. В такой день лучше сидеть дома, но мы вместо этого находились в местечке изрядно к востоку от Эдс-Байрига и к югу от римской дороги, по которой я привел из Сестера три сотни воинов. Почти половину составляли мои люди, остальные были воины Этельфлэд. Мы свернули с дороги задолго до того, как та приблизилась к Эдс-Байригу, надеясь отыскать еще один отряд фуражиров, но пока никого не обнаружили.
– Ты меня слышишь? – спросила Этельфлэд.
– Я не глухой.
– Кроме тех случаев, когда тебе это выгодно, – ядовито заметила она.
Этельфлэд ехала на Гаст, своей белой кобыле, и облачилась для боя. Я не хотел брать ее с собой, напирая на то, что местность вокруг Сестера слишком опасна для всех, кроме воинов, но, как обычно, ей не было дела до советов.
– Я правительница Мерсии, – величественно напомнила она. – И еду в своей стране куда захочу.
– Ну, тогда тебя хотя бы похоронят в твоей собственной земле.
Честно говоря, это казалось маловероятным. Если Рагналл и выслал фуражиров, то их следовало искать где-то на востоке, потому что к югу от холма их не наблюдалось. Мы миновали заросшие пастбища, пересекающие путь ручьи и натянули поводья среди остатков молодого леса. Прошло, наверное, лет десять с тех пор, как последний лесник приходил подрезать дубки, растущие как придется. Я подумывал, не пора ли назад, как вдруг окрик Берга возвестил о том, что с севера возвращается один из наших разведчиков. Я выслал с полдюжины парней еще раз осмотреть римскую дорогу, но день тек так спокойно, что я не ожидал от них ничего нового.
Однако просчитался.
– Господин, они уходят! – крикнул разведчик, понукая уставшую лошадь. Это был Гримдаль, мерсиец, и на лице у него сияла ухмылка. – Уходят!
– Уходят? – переспросила Этельфлэд.
– Госпожа, все до одного. – Гримдаль осадил коня и кивнул в сторону востока. – Встают на дорогу и идут прочь!