– Прокляты?
– Меня считают колдуньей.
– И это правда?
– Они боятся меня. Я вызываю духов мертвых, чтобы напустить на них, и им известно, что я разговариваю с богами.
– Я полагал, что они христиане.
– Так и есть, но ирландцы боятся старых богов, и я поддерживаю в них этот страх. – Стиорра помолчала, глядя в темноту. – Здесь, в Ирландии, все немного иначе, – пробормотала она как будто несколько недоуменно. – Словно древняя магия все еще окутывает землю. Ее можно почувствовать.
– Я не чувствую.
Она улыбнулась. Сверкнули белые зубы.
– Я научилась пользоваться руническими палочками. Фулла натаскала меня.
Я отдал ей рунические палочки ее матери – тонкие гладкие деревяшки. Когда их бросаешь, они образуют замысловатый узор, который, как считается, может рассказать о будущем.
– Они говорят с тобой? – спросил я.
– Они поведали о твоем прибытии и о том, что Рагналл умрет. Было еще третье предсказание… – Стиорра оборвала фразу.
– Третье?
– Нет. – Она покачала головой. – Иногда их трудно прочитать, – как бы извиняясь, добавила дочь. Потом взяла меня за руку и повела назад к костру на вершине холма. – Утром христианские волшебники попытаются развеять мои чары. Но не смогут.
– Христианские волшебники?
– Священники, – пренебрежительно бросила она.
– А рунические палочки не сообщили тебе, что твоего старшего брата оскопят?
Она остановилась, пытаясь разглядеть меня сквозь тьму:
– Оскопят?
– Он едва не умер.
– Нет! – Вырвалось у нее. – Нет!
– Это сделала Брида.
– Брида?
– Проклятая сука, которая присоединилась к Рагналлу, – с горечью ответил я.
– Нет! – снова взмолилась она. – Утред был здесь. Он отправился к Рагналлу с миром!
– Теперь его называют отцом Освальдом. Вот только отцом ему уже никогда не стать.
– Эта Брида, она чародейка? – с яростью спросила дочь.
– Сама она так думает и других уверяет.
Стиорра облегченно выдохнула:
– Отец, это и есть третье предсказание рунических палочек. Они говорят, что чародейка должна умереть.
– Так сказали рунические палочки?
– Речь, надо полагать, о ней, – мстительно заявила Стиорра. Она явно боялась, что руны предсказали ее собственную гибель. – Туда ей и дорога.
И я пошел следом за ней к костру.
Утром три ирландских попа подошли к узкому перешейку, где на невысокой каменной стене лежали черепа. Священники остановились самое меньшее шагах в пятидесяти от них, воздели руки и стали распевать молитвы. Один из попов, мужчина с нечесаными волосами, при этом кружился, пританцовывая.
– Что они делают? – спросил я.
– Молятся, чтобы Бог поразил черепа, – объяснил Финан и перекрестился.