– «Стена щитов»! – взревел я.
– Ко мне! – Финан встал прямо за тремя хижинами и раскинул руки, показывая, где хочет образовать «стену щитов».
– Берг, помоги! – велел я.
Берг сцепил руки и подсадил меня обратно на Тинтрега. Я извлек Вздох Змея.
– В седло и следуй за мной! – бросил я молодому норманну.
Я обогнул нашу торопливо строящуюся стену. Теперь можно было обозреть весь форт. Две сотни? Вряд ли гарнизон превышает эту цифру. Защитники сгрудились в дальнем конце крепости, явно ожидая новостей о договоре с Этельфлэд, а тут мы объявились у них в тылу. Ближе к нам располагалась более многочисленная толпа из женщин и детей, в которой мелькало и несколько мужчин. Наше неожиданное появление заставило их искать спасения в восточном краю форта.
– Надо остановить этих беглецов, – бросил я Бергу. – Вперед!
И пришпорил Тинтрега.
Я Утред, владыка Беббанбурга, во всей боевой славе. Браслеты сраженных врагов блестели у меня на предплечьях, со свежераскрашенного щита скалила пасть волчья голова нашего рода, тогда как второй волк, серебряный, приготовился к прыжку на гребне моего начищенного шлема. Кольчуга облегала торс и была начищена песком, перевязь меча, ножны, сбруя и седло украшены серебром, на шее – золотая цепь, сапоги подбиты серебряными гвоздиками, металл обнаженного клинка – серый от переплетающегося узора, уходящего от рукояти к голодному острию. Я – властелин войны верхом на громадном вороном коне, и нам предстояло вселять страх.
Я ворвался в бегущую толпу и вздыбил Тинтрега перед женщиной с ребенком на руках. Один из мужчин услышал стук копыт и развернулся, занеся топор. Слишком поздно. Вздох Змея испил крови в первый раз за этот день, и женщина закричала. Берг, держа меч низко, угрожал толпе, а мой сын, снова севший на коня, вел еще троих нам в помощь.
– Отрезай их! – крикнул я и погнал Тинтрега к передовым беглецам.
Мой план заключался в том, чтобы удержать их между нашей «стеной щитов» и главными силами противника, который торопливо строил свою стену в дальнем конце крепости.
– Осаживай их! – проорал я Утреду. – Гони обратно на Финана!
Потом я вывел Тинтрега перед толпой, наставив на нее угрожающий меч. Я внушал страх, но страх со смыслом. Мы загнали женщин и детей к нашей «стене щитов». Выли псы, дети плакали, но людская масса пятилась в отчаянной надежде избегнуть копыт и блестящих клинков. Наши кони ходили туда и обратно поперек пути толпы.
– Теперь давай вперед! – крикнул я Финану. – Только медленно!
Я держался поближе к толпе, а та, боясь наших здоровенных скакунов, пятилась к подступающей «стене щитов» Финана. Велев Бергу прикрывать меня со спины, я осмотрел остальную часть форта. К югу виднелись хижины, но в основном все пространство занимала примятая трава со штабелями могучих бревен. В дальнем от нас конце, где его воины образовывали теперь строй, Хэстен затеял строить главный дом – холл. «Стена щитов» противника состояла из трех шеренг и была шире нашей. Шире и глубже, и над ней развевалось старое знамя предавшего меня вассала – выбеленный череп на длинном шесте. Выглядел строй грозно, но люди Хэстена были почти так же перепуганы, как их жены и дети. Некоторые кричали, указывая на нас, – явно призывали идти вперед и драться, но другие оглядывались на дальний угол, где, насколько я мог видеть, шел единственный отрезок стены с пристроенной боевой площадкой. Люди на этих парапетах наблюдали за войском Этельфлэд. Кто-то кричал, обращаясь к «стене щитов», но было слишком далеко, и разобрать слова не удавалось.