Сообщение от Эллери появляется через несколько минут. Она или пишет роман, или долго думает, что ответить. Но текст имеет неожиданное содержание.
Он передо мной обязан.
– Итак, еще раз, как у вас оказалась эта квитанция?
Офицер Родригес подает мне кружку кофе у себя на кухне. Лучи раннего солнца льются в окно над раковиной, разрисовав стол золотыми полосками. Я настолько устал, что этот эффект напоминает мне подушку, и я еле сдерживаюсь, чтобы не положить голову на стол и закрыть глаза. Маме и Питеру я оставил записку, что ушел в тренажерный зал.
– Контейнер для макулатуры не был закрыт, – говорит Эллери, накручивая прядь волос на палец.
– Не был закрыт?
Под глазами у офицера Родригеса темные круги. Учитывая то, что сообщила мне по пути сюда Эллери о фотографии его отца, думаю, он мало спал этой ночью.
– Да.
– Но все содержимое оставалось внутри?
Она, не мигая, смотрит на него в упор.
– Да.
– Хорошо. – Он проводит рукой по лицу. – Давайте с этим разберемся. Невзирая на то, был контейнер заперт или нет, его содержимое вам не принадлежало и вы не должны были его брать.
– Я не думала, что выброшенная бумажка является чьей-то собственностью, – заявляет Эллери.
Офицер Родригес откидывается на стуле и несколько секунд внимательно на нее смотрит. Большого сходства между ним и Эллери нет. Но теперь, когда я знаю, что они, возможно, родственники, очертания упрямых подбородков выглядят совершенно одинаковыми.
– Я приму это как сведения из анонимных источников, – наконец произносит он, и Эллери заметно расслабляется. – И разберусь с этой историей с машиной. Если принять во внимание душевное состояние Брук, когда вы видели ее на «Ферме страха», это интересное направление для расследования.
Эллери кладет ногу на ногу и дергает носком ноги. Ее словно переполняет нервная энергия, Эллери постоянно дергается и ерзает на месте. В отличие от офицера Родригеса и меня, она кажется совершенно бодрой.
– Вы собираетесь арестовать Кэтрин?
Офицер Родригес поднимает руку.
– Спокойствие. Не так быстро. Нет доказательств, что она совершила преступление.
Эллери хлопает глазами.
– А как же видео?
– Оно, конечно, представляет интерес. Но порчи чужого имущества здесь нет. Нарушение границ частного владения, может быть. Зависит от того, кому принадлежит эта стена.
– А как же все остальные случаи? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
– Мы не знаем, имела ли она к ним отношение. Мы знаем только то, что ты видел сегодня утром.
Я хватаю свою кружку. Кофе уже холодный, но я все равно делаю глоток.
– Значит, все, что мы вам предоставили, бесполезно.