– Тебя спас твой брат, – отвечает она.
Я чувствую себя Сейди в роли робота в «Защитнике». Это не стыкуется. Как Эзра оказался в подвале у Нилссонов? Но не успеваю я задать новый вопрос, как все снова меркнет.
Когда я прихожу в себя в следующий раз, в окно льется бледный солнечный свет. Я пытаюсь сесть, но какая-то фигура в хирургическом костюме с узором из парусников мягко заставляет меня лечь обратно.
– Еще рано, – произносит знакомый голос.
Я моргаю, пока Мелани Килдафф не оказывается в фокусе. Я хочу с ней поговорить, но горло горит огнем.
– Пить, – хриплю я.
– Кто бы сомневался, – сочувствует она. – Но пока только несколько глотков, ясно? – Она приподнимает мою голову и подносит к губам пластиковую чашку. Я жадно пью, пока она не убирает воду. – Давай посмотрим, как ты справишься с этим количеством, прежде чем попить еще.
Я бы возразила, но у меня уже крутит живот. Ну, хотя бы немного легче говорить.
– Малкольм? – удается мне выговорить.
Она успокаивающе кладет ладонь на мою руку.
– В другой палате по коридору. С ним все будет хорошо. И твоя мать летит сюда.
– Сейди? Но она же должна находиться в «Гамильтон-хаусе».
– О, милая. Кому сейчас есть до этого дело.
Я вся чувствую себя высохшей, словно пыль, поэтому удивляюсь, когда по моим щекам бегут слезы. Мелани присаживается на край кровати и обнимает меня. Я цепляюсь за ее одежду и крепко сжимаю, притягивая ее ближе.
– Простите, – скриплю я. – Простите за все. Мистер Нилссон…
Я замолкаю, потому что к горлу подкатывает тошнота.
Мелани помогает мне сесть.
– Пусть вырвет, если нужно, – успокаивает она меня. – Прямо здесь, это ничего.
Но позыв проходит, и я, вся в липком поту, чувствую себя совершенно измученной. Я долго ничего больше не говорю, сосредоточившись на том, чтобы отдышаться.
А потом я снова спрашиваю.
– Где он?
Голосе Мелани звучит холодно.
– Питер в тюрьме, где ему и место.
Это такое огромное облегчение, что я без огорчения позволяю себе снова провалиться в беспамятство.
Ко времени визита Райана я чувствую себя почти хорошо. Во всяком случае, я прободрствовала больше тридцати минут и смогла выпить целую чашку воды.
– Вы только что разминулись с Эзрой, – сообщаю я ему. – Бабуля заставила его уйти. Он просидел здесь семь часов подряд.
Райан садится на стул рядом с моей кроватью.
– Я этому верю, – говорит он.
Он не в форме, а в потертых джинсах и фланелевой рубашке. Его нервная, кривая улыбка напоминает мне улыбку Эзры, и меня на миг охватывает желание, чтобы он обнял меня, как это сделала Мелани.
«Тебя спас твой брат», – сказала бабуля.