Перси выжидает, пока парни похлопают друг друга по спине и ударят друг друга по ладоням, затем открывает другой конверт.
– А теперь настал черед леди, которые, может, и последние, но не менее важные. Школа Эхо-Риджа, давайте обнародуем имена – Кэтрин Нилссон, Брук Беннетт и… – Он делает паузу, поднимает глаза и снова смотрит на лист бумаги у себя в руках. – М-м…
Проходит еще секунда, и народ начинает ерзать на скамейках. Некоторые хлопают и свистят, наверное, подумав, что он закончил. Перси откашливается, и ответный скрежет микрофона заставляет всех поморщиться.
Миа наклоняется вперед, озадаченно хмурясь.
– Постойте. Перси Гилпин потерял дар речи? Прекрасное, но необычное зрелище.
Перси поворачивается к тренеру Гэнону, который нетерпеливым жестом предлагает ему продолжить.
– Простите, – говорит Перси, снова прочищая горло. – На секунду отвлекся. М-м… итак, поздравляем Эллери Коркоран!
Эллери застывает в изумлении.
– Какого черта? – спрашивает она, и ее щеки покрываются красными пятнами, когда редкие аплодисменты прокатываются по аудитории. – Как это случилось? Это какая-то ерунда. Меня здесь никто не знает!
– Не сомневайся, знает, – говорит Миа.
В этот момент слышится выкрик:
– Кто?
Раздается приглушенный смех.
Однако Миа права; все знают, кто такие близнецы Коркоран. Не потому, что они заметные фигуры в школе, а потому, что Сейди Коркоран, которая почти добилась успеха в Голливуде, не вмещается в здешние рамки.
И потому, что Сара Коркоран является первой девушкой Эхо-Риджа, с которой случилось несчастье.
– Дай пять, принцесса! – говорит Эзра. Эллери не отвечает, и он поднимает ее ладонь и хлопает по ней своей. – Что за мрачный вид. Это же здорово.
– Это какая-то ерунда, – повторяет Эллери. Перси все еще выступает, рассказывая о собрании футбольных болельщиков, которое пройдет на следующей неделе, и внимание аудитории уже начало рассеиваться. – Я хочу сказать, вы за меня голосовали?
– Нет, – отвечает Эзра. – Но не принимай это на свой счет. Я ни за кого не голосовал.
– А вы? – спрашивает Эллери, глядя на нас с Мией.
– Нет, – отвечаем мы оба, и я виновато пожимаю плечами. – Мы тоже не голосовали.
Эллери скручивает свои волосы над плечом.
– Я в школе меньше двух недель. Я почти ни с кем, кроме вас, не общалась. Если вы за меня не голосовали – и поверьте, я не в обиде, потому что я тоже не голосовала, – тогда зачем кому-то за меня голосовать?
– Чтобы приветствовать тебя в городе? – нерешительно предполагаю я.
Она закатывает глаза, и я не стану ее переубеждать. Даже прожив здесь меньше двух недель, она понимает, что средняя школа Эхо-Риджа не из таких мест.