Несмотря на шок, Сьюзен попыталась придумать такой ответ, который не отрезал бы Джону всех путей к заключению сделки. Наверняка существует множество женщин, которые за деньги были бы готовы выносить ребенка. Если банкиру это нужно, она может подыскать ему такую женщину – она где-то читала, что в Америке существуют занимающиеся этим организации.
– Сама я бы не хотела этого делать, но была бы рада помочь вам найти мне замену, – сказала она делано спокойным голосом.
Мистер Сароцини улыбнулся:
– Миссис Картер, найти родителя ребенку того, чьи требования заоблачно высоки, – непростая задача. Суррогатной матери абсолютно необходимо иметь хорошие внешние данные, безукоризненное здоровье и острый, отточенный образованием ум. Вы обладаете всеми этими качествами.
– Неужели? – Ее ответ звучал резко, потому что она не смогла сдержать злости при виде его спокойного высокомерия. – Откуда вы знаете, что я обладаю всеми этими качествами? Откуда вы знаете, что у меня все в порядке с головой и что я не страдаю от какой-либо наследственной болезни?
Банкир выслушал ее с невозмутимым видом.
– Потому что – простите за бесцеремонность – я счел необходимым собрать о вас нужную мне информацию. – Он развел руками и примирительно улыбнулся. Его голос стал проникновенным и искренним. – Миссис Картер, я, как никто другой, понимаю, что мое предложение вызывает у вас бурю эмоций и некоторое смятение чувств. Я не жду, чтобы вы дали мне ответ сегодня же, и не приму его у вас, если вы вдруг мне его дадите. Вы должны все тщательно обдумать и обсудить друг с другом наедине. Давая мне ответ, вы должны быть абсолютно уверены в том, что он верен, а вы поступаете правильно.
Сьюзен повернулась к Джону и сказала:
– Что ты рассказал ему обо мне? Что ты ему сказал?
– Ничего. – Он покачал головой и повторил: – Ничего. Я и понятия не имел, как все обернется.
Возникла долгая пауза. Сьюзен не могла выдержать прямой взгляд мистера Сароцини, и ее взгляд блуждал по сторонам. Она смотрела на картины и выцветшие портьеры, на мебель и вытертый ковер. Она сильно испугалась, почувствовав надвигающуюся опасность. Она незаметно сняла руку с подлокотника кресла, ища руку Джона – она хотела коснуться ее, ощутить ее. Но не смогла найти.
Когда они ехали домой на заднем сиденье «мерседеса» мистера Сароцини, она вдруг отпустила руку Джона, отпрянула от него в самый угол, прижалась к стеклу окна. Она почувствовала, как внутрь ее забирается холод и поглощает окружающая автомобиль темнота, пронизанная беззвучно плывущими назад огнями уличных фонарей.