— Да, но сколько нас вообще? — поинтересовался я.
— Ну, во-первых, мы можем положиться на людей Петровича, — начал перечислять доктор. — Это Гена, Слава и Михалыч. Уже трое.
— Плюс — нас трое. И капитан. Уже семеро, — подсчитал я.
— Думаю, еще можем положиться на тех, кого Петрович нанимал без участия Серебрякова, — продолжил военврач.
— А вот тут хренушки, — возразил замполит. — Я и Матвеева сам нанимал. А что оказалось?
— Я и сам думал, что Максу можно доверять, — развел руками моряк.
— То есть, говоря объективно — нас семеро против девятнадцати, — подвел я итог. — Хреновастенький такой расклад получается!
— Если учесть, что из тех девятнадцати больше половины — бандерлоги, имеющие подготовку и реальный опыт ведения боевых действий в условиях тропических джунглей — расклад получается еще более хреновый, — добавил подполковник.
— А что, медузу мне в печень, может, открыть кингстоны и отправить всех кормить рыб? — предложил Смольный.
— А вот это — совсем хреновый вариант, — ответил Листьев.
— Тогда действуем согласно утвержденного плана, — заключил Торопов.
— Вы будете удивлены, но сейчас два наших главных козыря — Дима и Серебряков, — произнес военврач.
— Это еще почему? — удивился Петрович.
— Дима — потому что команда относится к нему с доверием, особенно — Серебряков. Могут сболтнуть что-нибудь лишнее, — пояснил Олег Павлович. — А сам Серебряков… ну тут вообще все понятно — он заинтересован в том, чтобы бунт начался как можно позже.
— Это да, — согласился замполит. — Димыч, не подкачаешь?
— План дурацкий, но я согласен. Не покачаю, — заверил я.
Но самому сделалось не по себе от груза ответственности, который свалился на меня. Фактически от меня сейчас зависели жизни всех нас. От меня! Полгода назад я бы посоветовал всем застрелиться, чтобы не мучиться, но теперь у меня было ощущение, что я оправдаю возложенное на меня доверие.