Я вкратце поведал ему все, что знал о Джанджи Хэ и поделился скромными итогами своих поисков. Он слушал, не перебивая. Глядел в стол, неслышно постукивая по лакированной столешнице кончиками пальцев.
– Всё? – переспросил он, когда я закончил.
– Пока да.
– Проверьте эту шахту в Паучьем каньоне сегодня же. О результатах доложишь лично мне. Созвонимся в реале.
– Всё… так серьезно? – осторожно спросил я. – Может, хотите что-то сами рассказать?
– Серьезно ли всё? Сам-то как думаешь? – раздраженно отозвался он, но быстро взял себя в руки. Дальше говорил своим фирменным тоном – мягким, вкрадчивым.
– Ты ведь осознаешь, что сегодня произошло там, в яме? Кто-то извне повлиял на исход боя.
– Угу. Хотя, конечно, не факт, что Берс выиграл бы. По-моему, он здорово рисковал.
– Шансы у него были неплохие, иначе бы он не поперся на арену. Но дело даже не в этом. Если кто-то узнает об этом…
Он поджал губы, будто одергивая сам себя, и продолжил после изрядной паузы.
– Если кто-то узнает о том, что вообще есть хотя бы теоретическая возможность незаметно вмешиваться в бои на аренах Артара – это будет означать крах всего нашего букмекерского бизнеса. Это-то ты понимаешь?
Я кивнул.
– Я, конечно, слегка драматизирую. Но только слегка. А по поводу этой штуки… – он постучал пальцем по столу рядом с обломками шершня. – Все, что ты рассказал про этого виртуоза ксилайского – это, конечно, здорово. Но я тебе одно скажу. Пусть изготовил эту букашку твой кошак. Но придумать её мог только человек. Тот, кто целенаправленно искал лазейку в игровой механике.
– Думаете, это кто-то из ваших конкурентов?
– У меня нет конкурентов на этом рынке, – отрезал Молчун. – Я пришел сюда первым, а всех, кто пытался соваться позднее с попытками выстроить свои системы тотализаторов – давил сразу же. В реале есть несколько сайтов, которые тоже принимают ставки на бои в Артаре. Но в игре их представителей нет. Да и не стал бы никто из конкурентов заниматься такими вещами. Жульничество на боях обрушит весь рынок.
– Тогда кто?
Он снова засопел, явно сомневаясь, стоит ли делиться со мной. Но, наконец, выдавил из себя единственное слово.
– Полтергейст.
Я молчал, но, похоже, выражения моего лица было достаточно, чтобы понять, что я-то как раз не понимаю ни черта.
– Мои аналитики так окрестили этого типа, – нехотя продолжил Молчун. – Ну, или группу. Мы ничего о них не знаем. Даже сколько их. Замечаем только следы их деятельности. И вот это…
Он снова постучал пальцем, указывая на шершня.
– Это чуть ли не первая вещественная улика, которая попала нам в руки. Пока что были только смутные подозрения.