Смаргивая подступившие от восторга слезы, я повернулась к Рагнвальду. И смутилась. Отступив в тень, он смотрел на меня. Но глаза прятались в полоске тьмы, скрывая чувства. О чем ильх думал, я не знала, лишь ощущала внутри тянущее непонятное чувство.
Я отвернулась, не понимая, как вести себя с новым риаром Карнохельма. Рагнвальд никак не показывал своего отношения к тому, что произошло ночью, он снова стал собой — колючей глыбой льда! Обжигающая страсть заковалась в броню отстраненности, и у меня даже на миг возникла мысль, что и ритуал на площади, и чужая купель, и жаркие стоны мне просто приснились!
Но нет. Все это было.
Смутившись, я оглянулась.
— Где мы?
Мы стояли на широкой площадке. Позади виднелись заброшенные дома и кусок разрушенного каменного моста, который некогда соединял это место с основной частью города. Но сейчас здесь остались лишь покрытые ледяной коркой развалины, было пусто и тихо. Ильх снял свою безрукавку, положил на камень. Я отвела взгляд от широких пластин его груди.
— Карнохельм поделен на части, и каждая носит свое название, — пояснил Рагнвальд. — главная площадь — это Фанрив, значит — основа. Мосты мы зовем по именам первых риаров города, а здесь… Здесь живет наша память. Это Нирхёльд. Много лет назад здесь стоял дом моих родителей, здесь им нравилось больше, чем в башне.
Я посмотрела на одинокое строение, так густо затянутое мхом и бурым вьюнком, что исчезли проемы окон, а дверь стала похожа на меховую зеленую шубу. Значит, именно в этом доме жил Рагнвальд, будучи мальчишкой?
— Сюда никто не ходит и здесь нам не помешают. К тому же, Нирхёльд не виден из города. Приступим, дева-воин?
И не успела я понять, как он кинул нож. Лезвие вошло в землю точно у моей ноги.
Я выдернула оружие, покачала на ладони костяную ручку с кривым узким лезвием. Сжала решительно. И настороженно посмотрела на ильха.
— На фьордах люди умеют сражаться, — сказал он, осматривая меня и подкидывая на ладони свой нож. — За свою свободу, честь или жизнь — неважно. И с детства учатся держать в руках оружие. Любая дева Карнохельма умеет постоять за себя. Почему твой отец не научил этому тебя?
— Может, потому что я его никогда не видела, Он исчез раньше, чем я появилась на свет. Я даже не знаю, кем он был, — насупилась я мрачно.
Потопталась на месте, ощущая, что бледнею от подступающей паники. Я росла среди изнеженных женщин Конфедерации, да и там считалась неуклюжей и пугливой. Какой из меня боец? Да я в жизни не смогу кого-то ударить!
— Уже готова струсить? — хмыкнул он.
И эта насмешка заставила меня повыше задрать нос!