— Сволочь, — пробормотал парень, уже не заботясь, что может привлечь хищников. Сначала прошептал, а потом заорал, ударяя по стволу кулаком. — Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Чтоб ты сдох, риар Карнохельма! Чтоб ты подыхал в муках!
— Сколько чувств, — сиплый голос заставил его поперхнуться собственным воплем.
Гудрет протер глаза, не веря им. Всмотрелся в заросли. Там виднелся сгорбленный силуэт.
— Кто ты? — он сжал нож. — Что тебе надо? Не приближайся!
— Воин испугался старухи? — ехидно произнесла фигура. Порылась в заплечном мешке, чиркнула чем-то, зашуршала. И вытянула руку с факелом.
Гудрет вздрогнул, увидев лицо — сморщенное, горбоносое. И правда, старуха. Одета просто и бедно, ни вышивки на платье, ни мехов. За ее спиной, в зарослях, мирно жевала губами низкорослая лошадка.
— Кто ты? — повторил Гудрет.
Незнакомка присела рядом. Вытащила из своей торбы кусок ткани.
— Я тебе помогу, парень. А зовут меня Гунхильд.
— Ты странница?
— И так можно сказать, — засмеялась-закаркала старуха, снимая окровавленную тряпку с плеча Гудрета. Поцокала языком.
— Так плохо? — холодея, спросил ильх. Все же он боялся думать о том, что может остаться без руки. Лучше и правда… в незримый мир!
— Жить будешь, дурачок, — усмехнулась старуха без доли почтения.
Похоже, эта странница насмехалась над ним, Гудретом из Варисфольда! Ильх хотел возмутиться, но Гунхильд намазала рану чем-то тягучим и прохладным. Рука словно занемела, а боль утихла. Хмыкая под свой огромный нос, странница замотала рану чистой тряпкой и отодвинулась.
— Жить будешь, мальчик, но недолго. В этих лесах зверей больше, чем деревьев, и каждый не против отведать свежатинки! А ты такой сочный и румяный, что даже мне охота откусить кусочек! — она весело хихикнула.
Гудрет попытался отползти в корни сосны. Странница захохотала уже в открытую.
— Да не бойся ты, не съем я тебя, смеюсь просто. У тебя лицо такое смешное, когда пыжишься. Не злись. Помочь хочу.
— Ты уже помогла. Пусть хранят тебя перворожденные.
— И тебе не хворать. Но помогу я иначе. Ты ведь не просто так желал смерти риару Карнохельма?
— Он забрал мою нареченную! — вспыхнул Гудрет.
— Каков негодяй, — пробормотала старуха, и ильху почудилась в ее тоне насмешка. — Горячий риар у Карнохельма, хоть и снежный. И смышлёный. Словно и не брат Бенгту… Такой многое наворотить может… Хочешь ему отомстить? Конечно, хочешь. И обидно по-мужски, и денег за невесту отдал немало, так ведь? Теперь ни золота, ни девы, да еще и звери подрали. А всему виной риар Карнохельма… жжется внутри обида и злость, так?