— Отдаешь мне свою еду, чужачка?
— Просто делюсь, — пожала я плечами.
— Я наелся, — хмыкнул он. — Ильх первым делом думает о своем голоде, а потом о том, как накормить других. Иначе не будет сил защищать и сражаться. Если хочешь выжить на фьордах, узнай наши традиции. И не отдавай свою еду мужчинам.
Я нахмурилась. Великие перворожденные! Да, мне точно нужна инструкция по фьордам. Кажется, и здесь я умудрилась что-то нарушить.
— Одну еду на двоих принято делить лишь с мужем, чужачка. Ну или с тем… кому желаешь согреть ночью постель.
Я так шустро отдернула руку с подношением, что ильх хмыкнул. Я же с возросшим подозрением глянула в свою кружку.
— На фьордах не стоит брать еду из рук чужого мужчины. Но не бойся, чужачка, — в спокойном голосе все же скользнула насмешка. — Я не причиню тебе вреда.
— С чего мне тебе доверять? — проворчала я, но все же осторожно отпила. И зажмурилась от удовольствия. Сладость! Ягодная, ароматная сладость! До чего же вкусно! Я сделала большой глоток и не сдержала блаженно вздоха.
— И не доверять тоже не с чего, — отозвался ильх. Он все еще стоял рядом, наблюдая за мной. — Я не делал тебе зла. И я чту волю своего риара, хоть и не согласен с ним.
Я кивнула, обдумывая слова мужчины. Что ж, похоже, понятия чести ильхам не чужды — конечно, в их собственной понимании. Сделала еще глоток, наслаждаясь ароматом и вкусом напитка. Как же я соскучилась по нормальной еде! По сладостям! Очнулась от блаженства и смутилась. Ой, мурлычу тут как кошка возле тарелки сливок, ужас… Бабушка уже скривилась бы недовольно и напомнила о манерах. Вечно я сними не в ладах, с манерами этими! Есть люди, у которых все и всегда получается правильно, легко и красиво. Такими были все женщины в моей семье. А есть я. И вечно то споткнусь, то ошибусь, то скажу глупость… Никогда у меня не выходит правильно!
— Ты хёгг, — отбросила я дурные воспоминания. — А у меня пока нет оснований верить тем, кто носит такое кольцо, — показала на черный обруч, обвивший шею ильха.
— Я не хёгг, — сквозь зубы произнес варвар. В ледяных глазах вспыхнула злость, и воздух вокруг нас сгустился и резко остыл. Костер зашипел, пламя безуспешно боролось за право на жизнь, но, увы. Обугленные ветки покрылись ледяным узором, который полз по земле от ног ильха. Я выронила кружку и отпрыгнула. Ужас кольнул сердце, показалось — миг, и меня достигнет стужа, заберется на тело, заморозит!
И тут, конечно же, напомнила о себе моя неуклюжесть! Нога поехала на камне, и я рухнула, нелепо взмахнув руками. Ильх склонился ко мне, но я испуганно дернулась в сторону: