Рагнвальд нервно вздрогнул, но остался сидеть с закрытыми глазами. Послушный какой, надо же… кто бы мог подумать! Неожиданное удовольствие погладило меня изнутри и вместо того, чтобы отстраниться, я снова коснулась сжатых губ, лизнула их, размыкая.
— Надо… приоткрыть, — прошептала я, потому что ильх явно не понимал моих невербальных сигналов.
Белые брови сдвинулись, образуя хмурую складку, но Рагнвальд остался неподвижным. И губы разомкнул. С каким-то хмельным азартом я снова лизнула их, углубляя поцелуй. Ильх поднял голову, словно вслушиваясь в мои движения. Сам он по-прежнему не шевелился. Какое-то время. А потом провел языком, повторяя за мной. Волна удовольствия поднялась внутри. Медленно и осторожно мы изучали друг друга, мягко касаясь, сплетаясь языками, трогая самыми кончиками. Голова стала совершенно пустой, я забыла, с чего все началось, и что я собиралась лишь дружески чмокнуть варвара…
* * *
Поначалу было странно и глупо.
И зачем только попросил?
Но любопытство не давало покоя, к тому же научиться новому — лучший способ выбросить и головы дурные мысли. Да и проверить чужачку не помешает.
Дева велела закрыть глаза, и он выполнил, решив не уточнять, что и так почти ее «видит». Она издавала звуки, и каждый рассказывал Рагнвальду подробности.
Вот дева потопала у камней, словно собиралась с силами или не могла решиться. Разве то, что он пожелал, сложно? Он не заметил…
Подошла, склонилась. Коснулась. Какое-то время Рагнвальд просто сидел, сдерживая ухмылку. Конечно, это было глупостью. Щекотно и непонятно. А потом она лизнула. Раз, другой. Провела кончиком языка по его губам и велела открыть рот. Дерзкий язык чужачки, который порой так и тянет укоротить, скользнул внутрь. Погладил скользко. У нее был вкус ягод.
В голове зашумело, в теле разлилась слабость. А чужачка продолжила, уже высекая этими странными движениями искры внутри Рагнвальда. Скользко, порочно, сладко… Ильхи и девы не должны так делать, люди фьордов живут по законам природы, а кто видел подобное в природе? Так почему Рагнвальд не может это остановить? Только подается ей навстречу, желая большего. От сладких женских губ и ласк желание расплавило хребет. Вымело из головы здравые мысли. И Рагнвальд уже сам втянул в рот дерзкий язычок, пленил его, погладил. И выпустил, чтобы повторить. Кровь застучала в висках. Снова и снова, до обжигающего жара внутри…
* * *
Рагнвальд, не отрываясь от моих губ и не открывая глаз, рывком прижал меня к себе. Усадил на колени, запустил руку в волосы, сжал в кулаке. Я ахнула в его губы — от неожиданности. Страха почему-то не было. Только что-то тянущее и горячее, расцветающее внутри словно огненный цветок.