— Когда ты готовишь шоколадный торт, — спросил Мелло Мелодион, — ты всегда берешь миндаль или его можно заменить грецким орехом?
— Святой боже, что должна сделать женщина, чтобы хоть здесь стать главным действующим лицом?
И тут же из нее вышел послед. Конечно, это не роды, но тоже зрелище не для слабонервных.
Меня качнуло, я схватил ее за руку, а она сказала:
— Можешь опереться на меня, здоровяк.
На что я искренне ответил:
— Спасибо.
А тут и рыжеволосая медсестра принесла младенца, помытого, розового, завернутого в белую пеленку.
— Мистер Ток, поздоровайтесь с вашей дочерью.
Лорри держала на руках этот драгоценный сверток, тогда как я застыл, парализованный и лишившийся дара речи. Девять месяцев я знал, каким будет финал, и все равно не мог поверить своим глазам.
Для мальчика мы выбрали имя Энди, для девочки — Энн.
У Энн были золотистые волосики. Идеальный носик. Идеальные глазки, подбородок, крошечные ручки.
Я подумал о Недре в морозильнике, о Панчинелло в тюрьме, о Конраде Бизо, скрывающемся в зимней ночи, и задался вопросом: да как я посмел привести столь хрупкого и ранимого младенца в такой страшный мир, как наш, мир, который год от года становится только страшнее?
Впрочем, у моего отца есть поговорка, которая, по его словам, помогает примириться если не с жестокой, то, по меньшей мере, безразличной окружающей средой. Я слышал ее тысячу раз: «Где есть пирог, есть надежда. А пирог есть всегда».
Несмотря на Конрада Бизо, несмотря на все тревоги, мои глаза наполнились слезами радости, и я сказал:
— Добро пожаловать в этот мир, Энни Ток.
Как вы, возможно, помните, Энни родилась в понедельник вечером, 12 января 1998 года, ровно за неделю до второго ужасного дня, предсказанного дедушкой Джозефом.
Следующая неделя стала самой длинной в моей жизни. Приходилось ждать, когда же упадет еще одна большая клоунская туфля.
Пурга миновала. Небо стало светло-синим, знакомым для тех, кто живет на большой высоте над уровнем моря, чистым и таким близким, что до него, казалось, можно дотянуться рукой.
Поскольку Бизо оставался на свободе, ужасный день только приближался, а наш дом на Хоксбилл-роуд находился в достаточно пустынном месте, мы остались в городе, у родителей.
Само собой, больше всего мы боялись, что Энни, только-только родившуюся, у нас отнимут так или иначе.
И мы готовились к тому, что умрем, но этого не допустим.
Поскольку Хью Фостер знал о предсказаниях моего деда и об их точности, полиция Сноу-Виллидж взяла дом моих родителей под круглосуточную охрану, начиная с утра среды, когда я привез домой Лорри и Энни. Собственно, и из больницы мы приехали на патрульной машине.