Потайной ход уходил вдаль. Там, где горели свечи, темноту разрывали светлые пятна.
Меня бы нисколько не удивило, если бы нам встретился Эдгар Аллан По, но мы его не увидели. Куда-то подевались и Носач с безымянным маньяком.
В холодном, но не влажном воздухе не чувствовалось ни плесени, ни гниения, до моих ноздрей долетали только запахи известняка и расплавленного свечного воска. Я ожидал столкнуться с летучими мышами, крысами, тараканами, загадочными существами, населяющими подземелья, но на тот момент компанию нам составлял один лишь Кучерявый.
Мы осторожно прошли по тоннелю десять или, пятнадцать футов, когда он крикнул:
— Остановитесь на минутку!
Пока мы ждали, он поставил на место секцию стеллажей, развернув ее на шарнирах, потом закрыл дубовую, окантованную железом дверь, отделявшую нишу от коридора. Возможно, старался обезопасить себя и остальных на тот случай, если в библиотеке взрыв произойдет раньше намеченного срока: взрывная волна в узком коридоре размазала бы по стенкам все живое.
Пока Кучерявый поворачивал секцию стеллажей и закрывал дверь, Лорри расстегнула «молнию» сумочки, порылась в ней, нашла пилку для ногтей.
К ее изумлению, свободной левой рукой я вырвал у нее пилку.
Она думала, что я тут же ее выброшу, а когда я этого не сделал, попросила:
— Отдай.
— Я вытащил этот Эскалибур из камня, и только у меня есть право воспользоваться им, — прошептал я, очень надеясь, что моя начитанность очарует ее и заставит согласиться с принятым мною решением.
Она посмотрела на меня так, словно собралась ударить. И я подозревал, что удар у нее хорошо поставлен.
Присоединившись к нам, Кучерявый двинулся дальше, похоже, нисколько не сомневаясь в том, что от нас ждать неприятностей не приходится.
— Пошли, пошли, и не думайте, что у меня нет глаз на затылке.
Возможно, они и были. На его родной планете у всех была еще одна пара глаз на затылке.
— Где мы? — спросил я, когда мы двинулись следом.
— Сейчас идем под Центральным квадратным парком.
— Я про тоннель. Откуда он взялся?
— Какая разница, откуда он взялся? — Наверное, Кучерявый очень нервничал, потому что такой простой вопрос вызвал у него приступ ярости. — Главное, что он есть, безмозглый болван!
Оскорбление я пропустил мимо ушей.
— Когда его прорыли? Кто?
— В 1800-х, до того, как построили все остальное. По прямому указанию Корнелия Сноу, этого жадного, с загребущими руками мерзавца.
— Зачем?
— Чтобы он мог тайком передвигаться по городу.
— Он что, был викторианским Бэтменом?
— Тоннели связывают четыре главных здания, которые он, эта капиталистическая акула, построил вокруг городской площади.