И всё же Петнафс, как любой пленный жизнью был недоволен. Помимо всяческих ограничений, естественных для подневольного человека он, взращённый для кровопролития, мучался от невозможности заняться единственным делом, которому его учили всю сознательную жизнь. Он умел и любил убивать, и не знал другого удовольствия, кроме увлекательного и опасного смертельного боя. Оставленный без любимого дела он напоминал пьяницу, лишённого возможности выпить.
Клет прекрасно знал психологию Белых Султанов и не сомневался в решимости Петнафса и его боевых качествах.
— Петнафс, — позвал он тихонько. — Петнафс, ты слышишь меня?
— Слышу, — громким шопотом отозвался тот. — Ты кто?
— Это я — Клет. Слушай меня внимательно. Ты связан?
— На мне цепи.
— Порвать можешь?
Послышалось приглушённое звяканье.
— Могу, — сказал пятнафс.
— Рви.
— Уже. Дальше что?
— Подползи поближе. Сейчас я позову охранника. Того, кто наклониться, беру на себя, второй — тебе. Только без шума.
— Не маленький, — проворчал Петнафс.
Кожаные ремни, стягивающие руки и ноги атланта были изготовлены умелым человеком. Клету пришлось крепко попотеть, пока он не разорвал их тесные объятия. Не спеша размяв кисти и ступни, имперский поединщик добился восстановления кровообращения, накинул ремень на ноги, а руки снова сложил за спиной.
— Эй, кто-нибудь! — позвал он громко и застонал.
— Кто тут шумит? — поинтересовался один из стражей, подходя к атланту.
— Пить. Дай мне воды.
— А может, тебе и винца? Какого прикажешь?
— Воды! Глотку жжёт, как огнём!
— Да, подай ты ему, Алексид, — сказал второй охранник. — Что тебе — жалко?
— Сам знаешь, до утра к пленным подходить запрещено.
— Ты смотри, какой законник выискался! Ну, а я не из таких. На, пей, — и он, перехватив копьё в левую руку, наклонился, поднося чашу с водой прямо к губам атланта.
Тот приподнял голову и чётким, хорошо скоординированным движением сжал пальцы обеих рук на мощной шее ахейца, одновременно охватив его ноги своими. Ахеец упал на атланта, но прежде, чем он успел выпустить чашку и копьё, сознание покинуло его мозг, и он погрузился в вечную тьму.
Петнафс, кошкой вскочив на ноги, бросился на второго стражника, остолбеневшего от неожиданности. Его каменно крепкий кулак с маху обрушился на висок гвардейца, и смяв бронзу шлема, вышиб дух из молодого сильного тела.
— Я не ошибся в тебе, Петнафс, — похвалил напарника Клет. — Теперь напялим эти поганые доспехи и марш-марш!
— А остальные? — Султан кивнул на бесспокойно заворочившихся товарищей по несчастью.
— Перебьются! Двоим ускользнуть легче.