Но когда здоровяк-учитель попытался влепить ему оглушительную пощёчину, гордая кровь Норитов вскипела в жилах юного остряка, и он ударил его в солнечное сплетение, как учил Торит, и с ужасом увидал, к чему приводят его вспышки ярости — бедолагу кулачника скрутило в жесточайшем удушье, от боли он сложился пополам. Хорошо, что под рукой оказалась вода, испуганный Кан побрызгал ею на сражённого врага и дал ему напиться. С той поры грубиян преподаватель относился к нему с превеликим почтением, и Канонес спокойно изучил приёмы древнего бокса и панкратеона — помеси борьбы с кулачным боем.
Другого бы собственная силища толкнула на использование её при каждом удобном случае, но впечатлительный и добросердечный Кан был так напуган собственной яростью и её последствиями, что старательно уменьшал мощь ударов и захватов в дружеских потасовках и уличных драках. Кроме того, рядом с ним всегда находился его погодок Леон, переполненный задором и готовый заступиться за младшенького ещё до того, как на него кто-нибудь нападёт. Третьим в их компании был красавец и атлет Кул Изолид — сын закадычного отцовского друга и коллеги Изолия, так что проявлять геройский потенциал Кану было крайне затруднительно. Кроме того, как по-настоящему сильный человек, он обладал спокойным, чуточку ленивым характером, спровоцировать его было практически невозможно.
Привычка держаться на вторых ролях, не светиться, сыграла с Каном дурную шутку — окружающие решили, что толку от него в их суровые Допотопные времена нет никакого. Работал он хорошо, старательно, только это и примиряло великого воина Тенция с младшим сыном, но выволочки, что словесные, что с раздачей подзатыльников, находили Кана безошибочно. Братья относились к нему хорошо, но с ноткой покровительства. Любила его только младшая сестрёнка Виса — единственная дочь Тенция. Она-то в отличие от остальных знала, каким героем был её братик Канонес.
Дело было в окрестностях загородного дома Норитов, прилепившегося к склону одной из гор. Кан и Виса ежедневно лазали по скалам, прячась от жгучего солнца в густых горных кустарниках. И добаловались — вздорная девчонка решила устроить братцу маленький оползень на склоне горы. И всё бы ничего, да оползень сдвинул с места здоровенный валун, покатившийся прямиком на Кана. Балансировать на стекающем вниз каменном потоке не было никакой возможности. Видя, как валун накатывается на мечущегося брата, девочка зарыдала в голос, и её страх и раскаяние придали Кану решимости. Покрепче упёршись ступнями в скальный выступ, он встретил каменюку страшным по мощи диагональным толчком и с радостным изумлением увидал, что валун, подпрыгнув, отлетел прочь.