Может быть, я скоро узнаю.
Он слегка наклонил зеркало, так что в свете огня виднелась только половина его лица, а по второй половине зеркала мелькали красноватые тени. Он подумал о том, что Джулой говорила про Обсерваторию, — о том, что некогда отсюда ситхи переговаривались друг с другом через огромные расстояния. Он постарался закутаться, словно в плащ, в ее древность и тишину. Однажды он уже увидел в зеркале Мириамель, ничего не сделав для этого, — и почему бы этому не повториться сейчас, в этом сильном месте?
Пока он смотрел на свое половинное изображение, огонь костра, казалось, изменился. Беспорядочное мерцание превратилось в мягкое колебание, потом в равномерную пульсацию алого света. Лицо в зеркале растворилось в дымно-сером, и, когда он почувствовал, что падает в него, в мозгу Саймона еще успела промелькнуть торжествующая мысль:
А никто не хотел учить меня магии!
Рамка зеркала исчезла, и серый туман окружил его. Наученный опытом предыдущего путешествия, он не испугался — это была старая и знакомая территория. Но как только он сказал это себе, другая мысль внезапно охватила его — раньше у него всегда был наставник и с ним были другие путешественники. В этот раз не будет Лилит, которая могла бы разделить его заботы, и не будет Джулой или Бинабика, которые могли бы помочь ему, если он зайдет слишком далеко. Легкий холодок страха пробежал по его спине, но Саймон отогнал его. Он ведь уже использовал зеркало, чтобы позвать Джирики, разве нет? Тогда тоже никто не мог помочь ему. Тем не менее какая-то часть его понимала, что несколько проще позвать на помощь, чем самостоятельно исследовать Дорогу снов.
Но Джулой предупредила, что время подходит к концу, что скоро Дорога снов станет непроходимой. Может быть, это последняя возможность дотянуться до Мириамели, последний шанс спасти ее и привести назад. Он должен идти вперед. Кроме того, Мириамель будет потрясена, обрадована и удивлена…
Серая пустота на этот раз казалась плотнее. Если он плыл — то плыл в ледяной и мутной воде. Как можно найти здесь дорогу без вех и опознавательных знаков? Саймон попробовал представить себе Мириамель — такую, какую он видел на закате, когда шел по Дороге снов. На этот раз, однако, картинки не получилось. Ведь глаза Мириамели выглядели совсем иначе? Ее волосы, даже когда она красила их, чтобы изменить внешность, никогда не имели такого коричневатого оттенка. Он сражался с непокорным видением, но лицо потерянной принцессы никак не получалось. Он уже не мог вспомнить, как она должна была выглядеть. Саймон чувствовал себя так, как будто он пытается сделать витраж из окрашенной воды — все плывет и смешивается, не подчиняясь его стараниям.