Открыв дверь в дом, слышу крик Наоко. Я пробираюсь внутрь и вижу ее привязанной к стулу. Она замечает меня и ее широко раскрытые глаза просят меня о помощи. Должно быть, женщина действительно потеряла рассудок, если думает, что я ей помогу. Бл*ть, да единственная причина, по которой я не убиваю ее прямо здесь и сейчас, состоит в том, что хочу сделать счастливой свою Принцессу. И чтобы это сделать, я разрешу ей помучить и выбить все дерьмо из Наоко.
— Стефано, ты должен сказать ему, что я ничего не сделала, — умоляет она меня.
Как только я подхожу ближе, вижу нож, торчащий в ее ноге. Это заставляет меня улыбаться. Моя Принцесса очень похожа на своего отца.
— Бл*ть, не лги мне Наоко, — рычу я и смотрю как Контос поворачивает нож, заставляя ее кричать еще громче. — Теперь скажи мне, Наоко, какую информацию ты дала Джованни?
Она смотрит на меня сквозь слезы, и я вижу тот момент, когда понимает, что ее поймали. Наоко больше не может мне лгать. Очевидно, этот мужчина пошел на многое, чтобы заставить ее молчать, и когда я произнес его имя, она поняла, что я кое-что знаю.
— Я сказала ему совсем немного, клянусь, — снова умоляет она.
— Даже немного слишком много в этом случае, грязная ты сука. Знаешь, кто я? Ценишь свою долбанную жизнь? Я разделаюсь с тобой лишь за упоминание ее имени. Теперь выкладывай, что, черт возьми, ты ему сказала? — Контос явно в бешенстве, он стоит нос к носу перед ее лицом.
— Он спросил о ней, и я рассказала, что встретила ее через тебя, — говорит она, смотря на меня. — Он был очень любопытен. Я не понимала, почему. Джованни обвел меня вокруг пальца. Он очень очаровательным, — выдает женщина и смотрит вниз, будто осознала это только прямо сейчас.
— Меня не волнует, насколько он очарователен. Что ты сказала ему? — спрашиваю я.
— Где вы с ней живете.
Гребанная сучка только что подписала себе смертный приговор. Контос уже тянется, чтобы достать свой пистолет и убить ее, но я его останавливаю. Он озадачено смотрит на меня, когда я, улыбаясь, поворачиваюсь к Наоко.
— Кринос повеселится с ней позже. Это ей будет нужно, — дразню я.
Контос с пониманием кивает и указывает своим людям схватить ее, после того как вытаскивает нож из ее ноги, заставляя ее орать в агонии.
— Нет, ты не можешь этого сделать. Она будет мучить меня, — умоляет она, только все это ни к чему. — Я могу помочь выйти на него! — кричит Наоко, когда мы почти у двери. Мы с Контосом в унисон разворачиваемся и смотрим на нее.
Ей же лучше, чтобы она смогла это сделать.
— Но сначала ты должен пообещать мне, что не позволишь ей убить меня.