. Начальники областей со своими конными и пешими солдатами всегда принимали участие в усмирении и отражении набегов кочевников, но, по мнению Косоговского, никогда не были искренно преданы делу и только показывали вид, что готовы оказывать услуги шаху
[196]. Они были непримиримыми врагами всякого порядка и общей безопасности страны и были убеждены, что только при беспорядках и смутах могли достигать своих корыстных целей.
Говоря о комплектовании иррегулярной конницы, необходимо отметить этнический состав племен, населявших Иран. Состав народонаселения Персии был чрезвычайно разнообразен. Не только целые народности, но и отдельные племена имели свою историю, свои физические и нравственные свойства и отличия. Они неизбежно проявлялись и в армии, влияя в большей или меньшей степени на характер и, отчасти, на боевую готовность отдельных ее частей. Наиболее многочисленной была иранская группа, заселявшая горный Загрос на западе, включая Фарс, прикаспийские области на севере, Мекран и Белуджистан на юге, отдельные области Восточного и Центрального Ирана. В середине XIX в. завершился процесс этнического формирования многих этносов ираноязычной группы — луров, бахтиар, курдов, и др., которые были противниками централизованной политики и неоднократно выдвигали из своей среды претендентов на шахский престол. Но их политические запросы встречали сопротивление иранцев-шиитов, чья этнополитическая значимость постепенно усиливалась. Этот этнос современники именовали «персами» или «фарсами», который составлял 60 %[197]. Вторым по численности было население тюрко-монгольского происхождения, занимавшее преимущественно северо- запад страны, хотя отдельные тюркоязычные группы (кашкайцы, афшары) проникли далеко на юг, юго восток и восток. Косоговский называет эту группу тюрко-татарами (29 %)[198]. Сравнительно малочисленной была арабская группа населения, в основном сосредоточенная на юге Хузистана и по побережью Персидского залива. Здесь многие арабы, сохранившие черты бедуинского образа жизни, вели нескончаемые войны из-за земель с соседними луро-бахтиарскими и курдскими кочевниками, и их взаимные распри во многом определяли политическую обстановку в юго- западном Иране[199]. Как пишет В. В. Трубецкой, «племена были источником постоянных смут и усобиц в истории Ирана, олицетворяя основные центробежные силы, противостоящие процессу образовании централизованной феодальной империи»[200].
Лучшие по качеству иррегулярные кавалерийские части выставлялись курдами на северо-востоке и северо-западе, тимурисами — на востоке и различными кочевыми племенами на юго-западе. Конница не имела никакой правильной организации. Количество воинов зависело от числа палаток или семей в округе или племени, причем число выставляемых всадников довольно часто подвергалось значительным изменениям. Каждое кочевое или полукочевое племя имело своего вождя — амира, ильхани, ильбеги или шейха, с которым приходилось считаться центральному правительству. Ему правительство обычно жаловало чин «сертипа» генерала или «серханга» полковника, в зависимости от числа, состоящих под начальством каждого всадников